Георгий Свиридов - Мы еще вернемся в Крым

И он разрубил его…

Возвратясь в лес, Мизько и Мозгов все рассказали.

Опасения, что гестаповцы ответят новыми репрессиями, заставило нас спасать всех, над кем явно сгустились тучи угрозы, в первую очередь семьи партизан.

….Это чрезвычайное положение по-своему истолковал командующий партизанским движением Крыма Мокроусов:

– Они грубо нарушили революционную законность. Расстрелять Мизько и Мозгова! Сегодня же! Немедленно!

– Мизько и Мозгов – лучшие командиры в отряде, – попытался я возразить.

– Знаю. Танки подорвали, скажете? Да?

– Да, и танки… И семьи партизанские спасли.

– Он еще защищает, оправдывает, вы слышите?!

– Я не оправдываю, но так сложились обстоятельства.

– На обстоятельства сваливаешь?

Не убедил я Мокроусова, не склонил к защите и Мартынова.

….Допрос по делу Мизько и Мозгова закончен. Заключение по делу утверждено командующим и комиссаром, объявлено:

– Расстрелять!

Смертников вывели из землянки, повели.

– Развяжите руки! – попросили они. – Дайте хоть обняться на прощание.

Их развязали, и друзья обнялись. Как крепко прикипели боевые соратники друг к другу, как, надолго оставшись в предсмертном прощании, роняли скупые слезы, с каким трудом выдавил из себя два последних слова политрук Семен Мозгов: «Крепись, Саша!» – все видели партизаны, которые сбежались сюда.

– Марш! – хлестнула резкая, как выстрел, команда.

– Прощайте, родные! – бросила им вдогонку Анна Никитична Якимович, признанная мать отряда, и все видели, как задрожали ее губы, с каким надрывом она заголосила:

– Ой, что же это?.. Что?

Помрачнели лица партизан. Посуровел лес, хотя и был в снежном убранстве. Черным диском катило по небу солнце.

Мы с Андреем Литвиненко, командиром отряда, стояли рядом. Молчим оба, будто онемевшие, окаменевшие.

Тяжело! Тяжелее, чем в бою, чем при самой горькой неудаче!..

Вдруг:

– Товарищи! Стойте, стойте, товарищи! – услышалось как сквозь сон.

К тем, кто повел смертников, подбежал вестовой. Он из Центрального штаба. Держит перед газами листок, стал читать – громко, нарочито торжественно:

“Принимая во внимание, что ограбления семьи Гриня и других корыстных целей у Мизько и Мозгова не было, что действия их произведены из соображения сохранения партизанских семей и что сами Мизько и Мозгов – лучшие в отряде командиры, – полагаю: помиловать их, считать приговор о расстреле условным.

Командующий партизанским движением Крыма

А.В. Мокроусов

Комиссар партизанского движения Крыма

С.В. Мартынов”»

(Публикация этого документа подлинная.)

Все вернулись в свои землянки. Но вернется ли все то, что отнято у отряда, отнято в те минуты, когда отряд плакал? Вряд ли».

На аэродром бронетранспортеры с десантниками Сереброва ворвались с западной стороны, с тыла, со стороны Симферополя, откуда меньше всего немцы ожидали нападения.

Разыгравшаяся снежная пурга способствовала успеху.

По проселочной дороге выбрались к магистральному шоссе, а по нему в этот момент двигалась колонна грузовых машин, главным образом цистерны с горючим. Бронетранспортеры остановились на перекрестке, пропуская колону. Кругом лес и горы.

– Какая добыча уходит! – произнес Сагитт.

– Успеем шарахнуть. Никуда от нас не уйдут, – сказал Серебров.

Он догадался, куда держат путь гитлеровцы, внутренне порадовался тому, что блуждание по проселкам закончилось, что они находятся почти у цели, но все же повелел Громову уточнить у водителей маршрут их движения, а главное, далеко ли до аэродрома.

Увидев бронетранспортеры и офицера с властно поднятой рукой, высунулся ефрейтор из кабины грузовика, в кузове которого громоздились большие железные бочки.

– Слушаю, герр офицер?

– На аэродром? – строго спросил Громов.

– Да, герр офицер!

– Мы тоже туда, – и, коротко ругнув мороз и русскую зиму, Громов задал главный вопрос: – Далеко еще?

– Сразу за лесом. Еще километров восемь осталось.

– Гут!

Цифру «восемь» Серебров понял и без перевода. Снежные вихры окутывали грузовые машины. Они, деловито урча и выплескивая сизый дым под колеса, тяжело двигались по дороге. Вадим вызвал Чупреева, и они быстро обсудили, как использовать такой благоприятный момент, еще раз распределили и уточнили цели.

– Примыкаем к транспортной колонне и движемся следом, – приказал Серебров. – Врываемся на аэродром, а там каждый берет свой объект.