Георгий Свиридов - Мы еще вернемся в Крым

Моряки обследовали корпус, осмотрели механизмы.

– В борту пробоины выше и ниже ватерлинии, – доложил Балашов. – В восьмиместный кубрик проникают пары бензина.

На мостик поднялся механик главстаршина Данченко и сообщил тревожную новость:

– Пробита цистерна с бензином со стороны подводной части. Топливо вытекает в отсек, смешиваясь с заборной водой.

– Застопорить моторы! – приказал командир корабля.

Некоторое время морской охотник по инерции двигался вперед, потом перестал слушаться руля и остановился, потом развернулся по ветру и, неуправляемый, закачался на волнах как брошенный поплавок.

– Задраить пробоины, – приказал командир. – Откачать воду и произвести отстой бензина.

Экипаж начал борьбу за жизнь своего корабля. Слухов вызвал радиста:

– Отправь радиотелеграмму в Новороссийск, в штаб базы, – и продиктовал ему краткое сообщение обо всем случившемся.

В полночь ветер переменился, и «Морской охотник» стал дрейфовать в обратном направлении. Ветер и волны подталкивали катер в сторону крымского побережья. Перед рассветом штурман доложил:

– До берега осталось девять миль. И это расстояние сокращается с каждым часом.

На капитанский мостик поднялся старпом. Постояли, помолчали. Ночь, монотонный шум волн и ветер, пронизывающий насквозь.

– Что надумал, командир? – спросил Балашов.

Дмитрий Слухов молчал, прикусив губу. Не сдаваться же немцам! А положение безвыходное.

– Собрать команду!

Моряки и без слов командира все понимали сами. Решили: у берега катер подорвать торпедами и глубинными бомбами, а самим, с оружием в руках, гранатами и автоматами, пробиваться в горы, в лес, к партизанам.

Радист передал в штаб решение командира и команды. Это была последняя радиотелеграмма. В бензобаке вспомогательного движка, питавшего энергией передатчик корабельной радиостанции, кончилось горючее.

Шторм утихал. На востоке, над морским горизонтом, появилась светлая полоска наступающего дня, ночная темнота медленно таяла и рассеивалась. Время тянулось в томительном напряжении, в ожидании встречи с неизвестностью. Известно, что может быть, но неизвестно, как это произойдет и как окончится для всех и для каждого в отдельности.

Штурман каждые полчаса докладывал о месте нахождения катера, о расстоянии до берега. Корабельный кок приготовил прощальный завтрак, похожий на обед или званый ужин. Но еда не шла в горло. И в этот момент раздался возглас вахтенного:

– Ветер меняет направление! – и минуту спустя радостно прокричал: – Катер несет в море!

Штурман подтвердил приятную и радостную весть: катер начал дрейфовать в открытое море. Моряки оживились. Появилась надежда на спасение. Может, вынесет к своим?

– Надо парус смастерить! – предложил механик.

– Действуйте! – одобрил Слухов.

Моряки начали вытаскивать старые брезенты, чехлы, одеяла. Закипела работа. Сшивали, связывали узлами. Самодельный парус укрепили на мачте. Катер пошел быстрее, а главное, стал управляемым, слушался руля. С каждым часом уходил все дальше и дальше в открытое море. С рассветом на горизонте появился немецкий самолет, но пролетел стороной.

Ветер не утихал весь день, и катер, подталкиваемый волнами, с надутым самодельным парусом, дрейфовал на восток, в сторону кавказского берега. А экипаж, не щадя сил, продолжал задраивать пробоины, устранять повреждения, откачивать воду, бороться за живучесть катера.

Прошел день, наступила ночь. Когда ветер менял направление, парус снимали. А как только начинал дуть в попутном направлении, снова ставили.

Погода была нелетная, то шел снег, то сыпала снежная крупа. Самолеты противника летали редко и стороной. Шторм то утихал, то возобновлялся с новой силой. Катер, как скорлупку, болтало на волнах во все стороны.

На третий день дрейфа катер заметили с наших боевых кораблей, которые возвращались из Севастополя.

Генерал Первушин последние дни спал урывками. Его 44‑я армия, как и соседняя, вышедшая из-под Керчи 51‑я, готовилась к наступлению. Керченский полуостров освободили. Перед ними – Крым. Задача простая – прорвать оборону и выйти на оперативный простор, рвануть на север, к Джанкою, отрезать и запереть в мешке армию Манштейна под Севастополем. Так мечталось, так хотелось, так планировалось! Но план нужно выполнить, а для этого необходимо накопить и сосредоточить силы.

У Манштейна за спиной земля, железные дороги, по которым, ему в поддержку, уже идут из Херсона, Николаева и других районов Украины эшелоны с войсками. А у Первушина за спиной – море и один порт, который постоянно бомбят. Разгрузочные средства разрушены, пришли в полную негодность. Транспортные корабли, не успев выгрузиться ночью, с рассветом вынуждены спасаться, уходить в море. А на них – артиллерия, автомобили, тракторы, лошади, боеприпасы, горючее, продовольствие. Чем их защитить во время разгрузки? У них почти нет средств защиты от воздушного нападения. А горстка зенитчиков порта днем и ночью пытается отгонять стаи черных железных коршунов, но обеспечить безопасность разгрузки не в силах.