Егор Лосев - Резервисты

Держались они вместе, в отличие от местных, которые пока не сдружились и были каждый за себя. Только вот командирам такое землячество не понравилось, распихали их по разным отделениям.

— Двадцать! — прохрипел солдат, застыв на руках.

— В строй.

— Для приветствия командира взвод выполнит команду «Смирно!» — это дежурный по взводу вылез.

И тут же рявкнул простуженным басом: «Сми-ирррна!!!»

Взвод вразнобой проревел «Акшев!» [26] Акшев — смирно (ивр.). и застыл.

Пока дежурный докладывал состояние личного состава, инструкторша неторопливо прошагала вдоль строя, постреливая раскосыми глазами из-под козырька. За глаза у нее и кликуха была — Китаянка.

Вторую инструкторшу, низенькую пухлую блондинку, прозвали Блонда.

Чистенькая, в идеально подогнанной форме, в сверкающих ботинках, Китаянка резко отличалась от чумазых, трясущихся от холода подчиненных.

Вскоре взвод, плюхая по грязи, мчался на зарядку.

Разминка разогнала кровь, утренний озноб понемногу отступил, сменившись чувством умопомрачительного голода. От съеденного двенадцать часов назад ужина переварились даже воспоминания. Китаянка объявила «гальцах» — время для чистки-мойки-бритья, выделив целых десять минут.

— Везет тебе, — Хрюша, перемазанный пеной, прятал в сумку мыльно-рыльные принадлежности, — раз в три дня побрился и всех делов, а нам с Филей каждый день харю скрести, по жизни.

— Пену вытри, за ушами, — подсказал Данька, — и пошли стволы чистить.

Чистить оружие в палатке, да и вообще в помещении, уставом запрещалось. Антоха с Серым уже устроились на торчащем из грязи бетонном люке. Каркуша свинчивал суставы запасливо приобретенного (брательник подсказал) складного шомпола (казенных — три на взвод, поди дождись в очереди). Хрюша нарвал на полоски фланельку. Антоха-Филя, высунув от усердия язык, собирал затвор, шепча все еще непривычные названия: «розочка», «телевизор», «пин-шаббат», «боек». Данька вышиб штырь-фиксатор и переломил «М-16» пополам, вытряхивая затвор.

…Рассвет топил все вокруг в тусклом молочном свете. Китаянка важно прошлась вдоль строя, поглядела в стволы и, влепив кому-то двадцатку отжиманий за «слона», так в армии называют соринки в стволе, «отпустила» взвод завтракать.

По дороге к столовой, чтоб бойцы не заскучали, она называла ориентир, около которого следовало построиться в колонну по трое, отведенное время варьировалось в зависимости от расстояния до объекта.

В первые дни взвод в нормативные двадцать секунд не укладывался, как-никак сорок с лишним незнакомых пацанов.

Вылечили их просто. Насупленный сержант вывел взвод на пустырь, где строил новобранцев «от забора и до обеда». Через час стандартная «колонна по трое» сержанту наскучила.

— А изобразите-ка мне латинскую «G», — командовал он.

— Большую или маленькую, командир? — уточнял целеуказания дежурный.

— Большую… — отвечал сержант и капризно поправлял, путая бестолково толкущихся солдат, — …нет, пожалуй, маленькую.

Тут же открылось свойство армии, как любой другой агрессивной среды, вскрывать внутреннюю, настоящую сущность человеческой натуры. Сначала незаметно, но все сильнее и сильнее проявлялось то, что обычно спрятано под слоем хороших манер и условностей. Кто-то переругивался, кто-то, наоборот, старался помочь, а кто-то с дурным понтом принялся руководить.

Бойцы бестолково топтались, отдавливая друг другу ноги, огрызались.

Насчет рукоприкладства их предупредили сразу, за драку посадят обоих, не разбираясь. Так что кулаки пока держали в карманах.

Победило со скрипом зарождавшееся чувство локтя.

К обеду второй взвод за двадцать секунд выстраивался хоть императорским вензелем.

Перекусив, бойцы расселись вдоль стены, куда косые струи дождя не доставали. Хрюша с Филей быстрыми затяжками курили «Ноблесс», докурить все равно не дадут, так хоть успеть подымить подольше.

Они вообще похожи были друг на друга, оба среднего роста, коренастые, крепкие. Только у Фили нос картошкой и волосы черные, а Хрюша, наоборот, блондин, и нос вытянутый, массивный, как натуральный свиной пятак. А у Каркуши нос на вороний клюв смахивает, и вид вечно удивленный немного, да еще и картавит, ну вылитая Каркуша.

Да и все они каких-то дурацких зверей напоминали в этих собачьих ушанках на рыбьем меху, только Каркуша в вязаной черной шапке ходит. А еще у него подруга есть, он каждый вечер, вместо того чтоб спать, по телефонам-автоматам бегает, ей звонит. Однажды фотку показывал… красивая.