Василий Веденеев - Взять свой камень

Пройдя еще несколько шагов, Антон снова прислушался. Тихо, только ходит поверху ветер, качая кроны деревьев и шумя листвой. Где же мужики, неужели и правда решились сбежать? Но куда, куда им бежать вдалеке от родных мест, когда кругом немцы, чуть не в каждой деревне, и даже лесные дороги забиты их частями, спешащими к фронту? Не глупые же они в самом-то деле? Подозревать Ивася или Гната в связях с врагом по меньшей мере абсурдно, а вот считать их способными на неразумный поступок или трусость…

Бывает, слабнет человек, особенно когда чувствует, как далеко зашло дело, а повернуть назад нет возможности, и остается только один путь — вперед, где может ждать гибель. Тогда он способен найти для себя другой выход — дезертировать, скрыться, спасая шкуру. Неужели и эти?

Подобравшись ближе к поваленной сосне, Волков заметил, что над ямкой, где были ее корни, роятся мухи. Дрогнуло в нехорошем предчувствии сердце, неприятный холодок пробежал по спине, вспотела ладонь, сжимающая рукоять парабеллума.

Антон раздвинул траву и густые листья папоротника и увидел лежащего ничком Ивася. Там, где должна быть его голова, — кровавое месиво, густо облепленное зелеными мухами…

Отшатнувшись, Волков с трудом перевел дух. Случилось еще более страшное, чем он мог предположить, — среди них оказался предатель!

Гнат! Гнат Цыбух! Якобы собираясь сменить на посту Ивася, он убил его и ушел. Куда? У него теперь одна дорога — к немцам! Значит, это он, подкравшись, залег в траве и подслушивал разговор Антона с Макаром. Что он успел услышать? Если бы знать… И почему опытный капитан сразу не проверил, кто отлучался с привала?!

Наверное, Ивась не согласился пойти вместе с Гнатом или попытался его задержать и поплатился за это жизнью. Или Гнат опасался, что его хватятся? Кажется, Кулик говорил, что они давно враждовали… Вот и кончилась их вражда и спор, кончилась взаимная слепая ревность!

Мысленно попросив у погибшего прощения за дурные мысли о нем, Антон взял карабин, закидал тело убитого Ивася травой и валежником и побежал обратно. Надо теперь оставшимся поторопиться, очень поторопиться!

На полянке с нетерпением ждали его возвращения. Рядом с сияющим Костей сидел Макар Путко, угощая Настеньку незамысловатыми деревенскими лакомствами. По лицу радиста Волков сразу понял — удалось! Теперь они восстановят связь с центром. Как же переплетаются радость и боль, приобретения и потери!

— Ивась погиб, — ответил всем сразу на вопросительные взгляды Антон. — Уходим! Цыбух предал!

— А-а! — схватившись за голову, простонал Кулик. — Если бы я знал!

— Не время, Алексей! — остановил его Волков. — Надо скорее уходить. Этот подлец на все способен. Макар, короткая дорога в Уречье есть?

Комната, куда привели Гната, оказалась просторной, с широким письменным столом, за которым устроился, положив на край свою фуражку с черепом на околыше, разговаривавший с ним на дороге немец в черном. Второй немец уселся на стуле у стены, пристально рассматривая Гната немного выпученными зеленоватыми, как бутылочное стекло, глазами.

Сделав солдатам знак подвести пленника ближе к столу, офицер в черном мундире жестко сказал:

— У меня мало времени! Умеете читать карту? — он небрежно бросил на стол сложенный гармошкой лист коричнево-серой бумаги.

— Нет, — Цыбух неловко вытер рот рукавом, подняв к лицу скованные наручниками запястья.

— Имя, фамилия, воинское звание? — неожиданно вступил в разговор второй немец. Говорил он на русском чисто, почти без акцента, но как-то монотонно, невыразительно.

— Цыбух… Гнат Цыбух. Тольки я не военный, господа офицеры. Хозяйствовал я в деревне, да вот бес попутал, — он сморщился, силясь выдавить из себя слезу, но не получалось. Было страшно, мелко дрожали колени, но проклятые слезы никак не хотели выдавливаться из глаз.

— Не пытайтесь нас разжалобить, — усмехнулся сидевший за столом. — Укажите, где находится сейчас разведгруппа, и мы вас отпустим. Даю слово! Я готов поверить, что вы оказались вместе с врагами Германии случайно. Однако хочу получить правдивые ответы на свои вопросы. Понимаете? Правдивые, а не правдоподобные!

Особой разницы Гнат не видел, но на всякий случай согласно кивнул, заискивающе глядя в глаза офицера.

— Мы уже знаем, что вы сидели при большевистском режиме в тюрьме и бежали оттуда во время начала военных действий, — добавил второй. — Вас опознали. Говорите правду. Тогда все будет хорошо.