Леонид Бехтерев - Бой без выстрелов

«Светлость» плавно качнул головой, не подав и двух пальцев, громко, как на параде, произнес:

— Начальник медико-санитарного управления городской управы, врач, князь Борис Батмиев.

Ковшов поклонился.

— Ваша светлость, общество Красного Креста просит меня принять пост почетного председателя их общества, — сказал бургомистр.

— С таким же предложением мы обращаемся и к их светлости, — сказал Ковшов. — Я собирался лично передать это приглашение.

«Светлость» черными острыми, как у орла, глазами, рассматривал Ковшова. Медленно проговорил:

— Нахожу это преждевременным, так как мне лично не ясен характер лечебного учреждения. Если оно лояльно к новому порядку, то почему не вошло в систему медико-санитарного управления?

— Ваша светлость, международное общество Красного Креста…

— Мы вернемся к этому вопросу, доктор. Я спешу. Господин бургомистр, господин начальник полиции, надеюсь, прием, на который соберется высший свет города в честь немецкого командования, будет безупречен?

— О да, ваша светлость! — почти в один голос сказали оба.

Приложив два пальца к фуражке, которую он так и не снимал, князь Батмиев вышел.

Направляя Данилова в полицию за Кираковым, Ковшов напутствовал:

— Эту коробочку передадите лично Курицыну. Скажете: доктор Ковшов прислал.

— А что в ней?

— Нужно проверить одну догадку.

Данилов скоро возвратился с Кираковым. Старик, украшенный многими кровоподтеками и синяками, был рад, что его выручили.

— Не знаю, кто был больше счастлив: Кираков ли, покидая полицию, или Курицын, распечатав коробочку, — рассказывал Данилов. — Как только раскрыл — заторопился и накричал на дежурного за задержку с доставкой старика. Чем это вы его обрадовали?

— Морфием, — усмехнулся Ковшов. — Он морфинист, но старается это скрыть. Диагноз подтвердился. Отлично!

Ковшов рассказал о приеме у бургомистра.

— Как в оперетте побывал. Только музыки и пения не было. Чем этот надутый кретин бургомистр не граф Воляпюк!

Оба рассмеялись.

— Да, много всяких «пюков» вынесла на поверхность волна оккупации, — сказал посерьезневший Данилов.

И Ковшов стер с лица последние следы беззаботной веселости, задумался.

— А «врач князь Борис Батмиев» — штучка опасная, — произнес он. — Этот умнее бургомистра и начальника полиции, вместе взятых. И ключей к нему нет… Чувствую, Павел Иванович, что он еще доставит нам немало неприятностей.

Прием в честь немецкого командования состоялся. Долго ждали прибытия оккупационных властей, но почтил вниманием «высший свет города» только второй комендант майор Лидтке. Кресла, предназначенные для начальника гестапо Гельбена и коменданта Бооля, стоявшие по правую и левую сторону от хозяина приема — бургомистра, так и оставались пустыми.

Князь Батмиев настороженно посматривал на двери зала, чтобы не упустить момента и на цыпочках броситься навстречу запоздавшим гостям.

Но гости так и не появились.

— Как вам понравились три кита, на которых стоит теперь наш город? — таким вопросом Симонова встретила Ковшова, когда он на следующий день зашел в приемную коменданта.

— Простите, Фаина Трофимовна, о каких китах вы говорите?

— Вы же были у бургомистра!

Ковшов внутренне отметил осведомленность Симоновой, усмехнулся едкому сравнению надутых лягушек с могучими властелинами океанов. Симонова расхохоталась.

— Разве они не киты, поддерживающие нашу землю?

— Мне не показалось. Может, запах нафталина помешал оценить их достоинства, — в тон вопросу ответил Ковшов. — Удивляюсь неразборчивости тех, кто пользуется их услугами.

Симонова промолчала и заговорила о другом. У Ковшова от того, что она сказала, внутри похолодело.

— Оказывается, — все тем же тоном проговорила она, — вопрос о наличии командиров и комиссаров в вашей больнице занимает не только немецкие учреждения, но и некоторых частных лиц.

Она вытащила из стола сложенную треугольником бумагу — листок ученической тетради, подала Ковшову.

— Читайте адрес.

— «Гестапо. Господину Боолю. Лично».

Ковшов поднял глаза от треугольника и посмотрел на Симонову.

— Разве господин Бооль…

— Не только вы не разобрались еще в немецких учреждениях. Письмо сюда попало по ошибке. Прочитайте содержание.

Ковшов развернул треугольник. Печатными буквами сообщалось, что в больнице Красного Креста укрываются комиссары и командиры. Далее шло столбиком под номерами перечисление. Порядковая нумерация оканчивалась цифрой 14. После списка — фраза: «Проверьте, господин начальник гестапо, и вы убедитесь». Подпись: «Слуга великой Германии».