Натаниэль Фик - Морпехи

Рассветало, когда сержант Олдс сказал, что пришло время для Квигли. Я уже слышал о Квигли. Мы все об этом слышали.

Большая часть заданий в ШЛО успешно держалась в секрете, поэтому каждый день нас ждали неприятные сюрпризы, но Квигли, эта борозда со скользкой грязью, была прямо иконой тренировок в Квантико. Об этом испытании обычно рассказывают генералы, вспоминая, как все начиналось.

Мы медленно передвигались по канаве. Проходив всю ночь, мы ковыляли со скоростью, вполовину меньше обычной. Уже было девяносто градусов по Фаренгейту, и вся моя форма была пропитана потом. Фляжка с глухим стуком ударялась о мою грудь после каждого шага, а веревки от вещмешка впивались в плечи. Курсанты, идя по борозде, начинали натыкаться один на другого. Задыхаясь, я с трудом дошел до перекопанного поля и увидел: наша канава упирается прямо в болото, а там — узкий деревянный мост. Увы, предназначался он не мне. Я должен был лезть в болото, идти рядом с колючей проволокой, ограждающей мост.

Болото было вонючее, серовато-желтого цвета. Я начал входить в него, не раздумывая, и этим хотел поразить инструкторов. Однако топь оказалась глубже, чем я предполагал. Я весь ушел под воду, вернулся туда, где стоял, и медленно, обогнув глубокий участок, продолжил двигаться в сторону противоположного берега.

Передо мной, тоже с трудом, шел другой курсант. Я решил нагнать его. Неожиданно он выпрямился, начал кричать и размахивать руками. На его локте висело что-то длинное и черное: змея.

Боже мой, подумал я, здесь еще и змеи водятся. Я остановился.

Толчок в спину, в область между лопатками, и я падаю в воду.

— Что встал? Ползи быстрее.

— Есть, сержант-инструктор. — Из-за грязи, прилипшей к нёбу, голос получился искаженным, раньше так было только от арахисового масла. Я пошел дальше, прошел курсанта со змеей на локте, чувствуя на себе неотрывный взгляд инструктора.

— Ты не можешь сорвать операцию, твоих людей могут убить, пока ты пялишься — на солдата, которого укусила безобидная маленькая змея. Пусть даже это будет большая ядовитая змея. Дисциплина прежде всего. А теперь убирайся с моих глаз.

Понятно, что Олдс имел в виду. Нужно всегда быть начеку — и прежде всего когда ты устал, голоден и находишься в некомфортных для себя условиях. Следующие два дня я боролся с собой, стараясь всегда быть в боевой готовности, соблюдать дисциплину. Нас разделили на команды, по двенадцать человек в каждой, мы были командирами по очереди и все шли и шли в глубь сырого леса. Тактика была немудреной: дойти до объекта и взять его штурмом, стреляя при этом холостыми, конечно же, из «М-16». Операции в ШПО были направлены больше на выработку духа войны, чем на тренировку наших навыков.

Обе ночи шел дождь, мы спали в походных палатках эры корейской войны. Дождь и изматывающее, непреходящее чувство голода (нас кормили раз в день), объединившись, не давали нам уснуть. На третий день, в обед, лица курсантов, вымазанные грязью, в полной мере отражали все те бесчисленные атаки, предпринятые нами, и весь тот путь, который мы совершили. За несколько часов до окончания нашего финального испытания я тупо рыл яму, чтобы не заснуть.

— Курсант, черт возьми, что ты делаешь? — По голосу Олдса я мог предположить, что делаю не то, что должен был.

— Раскапываю лисью нору, сержант-инструктор сержант Олдс.

— Раскапываешь что?

— Лисью нору. — Я перестал копать и попытался встать в стойку «вольно», одновременно держа в руках лопату и поднимая каску повыше, чтобы лучше видеть сержанта.

— Лисы роют норы, чтобы в них спрятаться. Пехотинцы роют окопы, чтобы из них убивать врагов. Ты собираешься прятаться в этой яме или использовать ее как средство для уничтожения врагов?

— Средство, сержант-инструктор.

— Правильно. Кто тебя прикрывает, пока ты роешь средство для убийства врагов?

Я посмотрел на кусты, в надежде увидеть трех других курсантов, находящихся в моей группе огневой поддержки. Они храпели.

— Курсант, морские пехотинцы все делают в парах. Мы сражаемся в парах, вдвоем ходим в разведку. Поезжай на нашу базу в Таиланд, и ты увидишь, мы даже трахаемся в парах. Морского пехотинца-одиночку легко убить. Морского пехотинца с напарником хрен убьешь. Сделай так, чтобы я больше тебя одного не видел.

«Тренируй своих солдат, чтобы они были единым целым, одной командой», — резюмировал я наш диалог. Я ругал себя: ну почему я так сильно хочу спать!

Несколько позже мы упаковали все свои походные принадлежности и отправились назад, к парадной палубе, где уже стоял громадный серый вертолет «СН-53 Super Stallion». Это был мой первый полет на вертолете. Мы сели на скамейки и смотрели в окна и вскоре увидели самолетный трап и наши бараки внизу. Пролетая над трассой 1–95, я увидел машины, полные людей — это, скорее всего, были загородные жители, едущие по своим делам в Вашингтон. Они все были чистенькие, хорошо покушавшие, отдохнувшие, свободные в выборе работы и отдыха. И вдруг я осознал: несмотря на все вышеперечисленное, я бы не поменялся местами ни с одним из них.