Владимир Полуботко - Железные люди

— На большой скорости буй ведь срывается с корпуса и болтается на своём тросе и бьётся… Вот их и приваривают потихоньку на лодках этого проекта. Авось пронесёт!

Лебедев сплюнул и выругался матом.

— Но ведь это — нарушение!

— Конечно!

— Но почему у меня не было ничего подобного, когда я делал свой ледовый переход?!

— То был другой проект.

— У меня другое отношение к делу было — вот что лучше скажите!

Рымницкий уже было вскипел и чуть было не закричал: да ведь это же я готовил к отплытию ту самую подводную лодку! Я, а не ты! А ты тогда пришёл на неё, на всё готовенькое, занял тогда моё место, прокатился на ней, получил, вместо меня, звание Героя Советского Союза и теперь ещё поучаешь тут меня!.. Но он сдержался и спокойно промолчал.

— И потом: ведь эта подлодка — совершеннее той, на которой шёл я! — продолжал орать Лебедев.

— Так точно! Это — шедевр. Но не в отношении спасательного буя.

Что толку препираться? Попытались отдать всё-таки буй.

Но мрачное пророчество Рымницкого всё-таки сбылось: буй не пожелал отделяться от корпуса, потому что и в самом деле был намертво приварен.

Паника, которая тихо и незаметно для офицеров и мичманов назревала среди матросов с момента появления двух беглецов, теперь стала разгораться всё сильнее и сильней. Несколько старослужащих матросов позахапывали себе все спасательные средства и категорически заявили о своём твёрдом намерении ВЫЖИТЬ. Любою ценой и за чей угодно счёт…

Паника на корабле, терпящем бедствие, — это вообще страшное дело. Особенно, если корабль пассажирский и паникуют на нём женщины: визжат, мечутся, рвут на себе волосы…

А если корабль военный, но всё равно везёт на борту пассажиров, и если эти пассажиры не бабы, а блатняги, получившие воспитание в подворотнях, в городских шайках, от ненормальных или преступных родителей, порою сидевших-пересидевших, то тогда что?

То тогда это, без сомнения, страшнее.

Блатняги — они ведь не только исключительно сильно подвержены истерике, но ещё и отличаются и жестокостью, и низостью…

Но как же так? Ведь это же атомный подводный флот, куда отбирают лучших людей! Откуда и как на нём взялись блатняги?

А вот так: военкоматы при определении морального облика призывника прежде всего смотрят,

— сидел он или не сидел,

— имел ли приводы в милицию или не имел,

— хорошую ли предъявил комсомольскую характеристику или плохую.

Вот и всё определение.

Но поскольку плохих характеристик при сдыхивании на службу в армию или во флот не дают никогда и никому, поскольку отбросы общества, пребывая в юном возрасте и на самом взлёте своей преступной жизни, могут и не попасть в поле зрения правоохранительных органов (это им ещё предстоит!), и поскольку в комсомоле состоять может с одинаковым успехом и скромная школьница-отличница и грабитель, который режет людей, то отсюда и все последствия.

Это офицеров и мичманов берут на годы, и они проходят многократную проверку, хотя и здесь случаются ошибки, а в матросы берут лишь на три года; берут через военкоматы, где всегда процветали и безответственность, и вымогательство, и подкуп, и шантаж, и сведение личных счётов, и прочие безобразия; и поэтому-то здесь ошибки при подборе людей случаются во много раз чаще…

И вот тут-то необходимо сделать некоторое отступление и вернуться к прошлым событиям и предысториям.

Перегнать атомную подлодку из Северного Ледовитого океана в Тихий означает переместить с места на место не только сам корабль, но и экипаж.

Корабль отдают безвозвратно.

И людей — тоже.

Корабли отдавать положено по плану — для того их там и производят в Северодвинске или в Нижнем Новгороде, чтобы потом отдавать куда-то. А вот экипажи…

Когда на Северном флоте высшее начальство думает о том, кем бы укомплектовать уходящие навсегда подлодки, то, естественно, задаются вопросом: а с кем бы и из людей мы бы тоже хотели расстаться навсегда?

Зачастую самых худших, самых скандальных подбирали, выметали и отправляли. Хотя и не все, конечно, были такими. Были и нормальные люди — просто неугодные кому-то, просто пострадавшие от каких-то несправедливых притеснений или элементарно случайные — попались под руку, вот их и отправили.