Irizka2 - Как влюбляются железные люди

Обжигающий воздух пустыни впитывается в кожу. Соль и песок смешиваются на губах. Дыхание горячее, опаляющее, сипло вырывающееся из раскалённых лёгких. Даже ночью от жары нет спасения. В объятиях Алекса жар становится нестерпимым. Он держит крепко, почти до синяков, и Уле задыхается в этих объятиях. Сквозь ночное марево на них смотрит звёздное небо, словно бесконечный океан, наполненный белыми точками далёких планет.

– Завтра пойдём домой, – голос Алекса осип, он тяжело дышит, и Уле вторит его вдохам.

– Рано.

– Ты больше не можешь ждать. Течка вот-вот начнётся. Я знаю, – губы стирают солёный пот со щеки и с шеи. Оставляют дорожку разгорающегося желания. Уле держится за него крепче, признавая правоту – течка давно давала о себе знать. А таблетки закончились ещё в прошлый раз. И терпеть уже нет сил. Хочется домой. Скорее в прохладу высоток с ледяными кондиционерами и нежностью шёлковых простыней.

– Ещё…

Алекс входит снова. Ещё. Нетерпеливо и жадно. Как и всегда. Алекс поддерживает его до последней секунды. Последнего вдоха. А потом приходит рассвет…

***

Мишень бумажным флагом подрагивала на ветру. Два первых выстрела проделали одну кривую дырку в голове цели, третий оставил отверстие в сердце. Уле отложил пистолет, притянул к себе лист и повесил новый.

Погода в начале сентября серая и дождливая, стрельбище пропиталось влагой, и по направляющим тросам стекала вода. Уле нравилась эта спокойная серость, тишина одиночества и холод металла в руке. Россыпь отстреленных гильз валялась под ногами, но в коробке остался ещё с десяток патронов – можно было развлечься. На стрельбище так рано никто не приходил, и Уле позволил себе поребячиться – выбил мишени глаза и кривой рот, пробил на бумажном манекене соски. Последним штрихом хотел отметить половые органы, но кто-то опустил ему руку на плечо, и Уле вздрогнул от неожиданности. Неспешно сняв наушники, он обернулся.

– Тебя начальник зовет, – с пренебрежительной ухмылкой произнёс заявившийся Като Хольт.

Выражение лица Като трактовалось как высокомерное превосходство альфы над омегой. Като со своими сексистскими замашками был уверен, что омегам в его профессии не место. Но вслух ничего подобного не говорил. Знал, что Уле было чем ответить.

Вызов к начальству в начале дня – значит пришла новая работа. А самодовольное лицо Като говорило, что задание не из приятных. Если бы предложенная работа была хорошей, Като бы её не упустил, забрал себе.

– Отнесёшь убойный лист инспектору? – Уле сделал вид, что ничего не заметил.

– Зачётный или этот, с улыбающейся рожицей? – тут же обрадовался Като возможности подколоть и притянул к себе испорченную мишень. – Сколько у тебя в этом месяце нехитовых зон пробито? Лицензию не потеряешь?

Не слушая насмешки, Уле коротко пожал плечами и пошёл сдавать оружие. Като как всегда в своём репертуаре, любил потешаться по поводу и без, зато друг из него хороший – надёжный и верный.

Эдмунд Давидсен, начальник агентства «Шота», когда-то был здесь рядовым сотрудником. Пятнадцать лет назад он успешно выкупил разоряющуюся контору, и под его руководством агентство личной охраны расцвело. Иметь телохранителя вошло в моду, и Эдмунд неплохо зарабатывал на навыках своих служащих. Уле пришёл в «Шот» чуть больше семи лет назад. Он никогда не мечтал о профессии телохранителя, но жизнь так распорядилась. Окончив военную академию, он отслужил в регулярной армии, провёл два года в горячей точке, встретил там Алекса и получил ранение. После контузии решил уйти в отставку. Двух лет хватило, чтобы понять, что военная грязь ему не по душе, но любовь к оружию и служебной дисциплине не пропала – новая работа отлично эту любовь восполняла.

В «Шоте» служили двое омег, и услуги их были очень популярны – редко кто заподозрит даже в крепко сложенном омеге серьёзного противника. Но посредственных Эдмунд не держал – к омегам предъявляли те же требования, что и к альфам. Второй омега – Этони Стам – имел длинный послужной список, навыки снайпера и сломанную психику. Уле хотел бы назвать сорокалетнего сотрудника другом, но Этони не признавал дружбу как таковую. Потому их отношения оставались чисто профессиональными, лишь временами Этони позволял пригласить себя в бар, чтобы выпить пару кружек пива в весёлой компании.

Рядом с кабинетом начальника Уле Станг несколько раз глубоко вдохнул. Всего два месяца назад у него закончился долгосрочный контракт с семьёй, которую он защищал почти четыре года. После того как дети нанимателя уехали в колледж, родители решили, что повзрослевшие отпрыски в няньке с пушкой больше не нуждаются. За эти четыре года Уле успел усвоить непреложную истину – нет ничего беспокойнее, чем спокойная жизнь богатой четы. Новое задание и новая семья ожиданием будоражили кровь.