Irizka2 - Как влюбляются железные люди

Вечером Уле помог Ютану расстелить постель и приготовить вещи на утро. Мальчик делал любую работу с невероятным рвением и оттого, что Уле был с ним рядом, искренне радовался. После книжки мальчик вежливо пожелал спокойной ночи и погасил свет. Уле ушёл к себе. Присел на холодную постель. Вновь поднялся и, переодевшись в спортивное, вышел во двор.

Пробежка освежила голову, выветрила накопившиеся мысли и помогла настроиться на сон. Уле часто бегал по ночам, заменяя бесполезные попытки подремать на спорт. Уснуть получалось тяжело. У дверей он застал Като, обжимающегося с Тимо, и, недовольно цокнув, подозвал альфу к себе. Оставленный горничный мышью спрятался в доме.

– Не отвлекайся.

– Всё под контролем, – недовольно буркнул напарник. – Я, как ты и просил, выяснял обстоятельства развода.

Уле качнул головой. Любая информация могла быть полезной, но копаться в чужом нижнем белье он ненавидел. Като от подробностей удержаться не смог. В итоге, картина вырисовалась премерзкая: Кристофер Паульсен, о-папа Ютана, стал разменной монетой в браке с бизнесменом. Отец отдал его в качестве залога успешной сделки, в то время как молодой Крис мечтал о разгульной жизни и вечеринках. Ребёнка он категорически не хотел, но родил под давлением, и как только брачный контракт закончился, сбежал с сексапильным любовником, стащив с общего счёта пару миллионов и отсудив их общий дом.

– Как омега мог бросить своего сына? – Като возмущённо поднял голос. – Ты можешь представить такое? Неудивительно, что Йёран омег к себе близко не подпускает.

Уле в разговор не лез, вопросов не задавал. Он всеми способами отстранялся от клиентов, держал расстояние, чтобы не привыкнуть. Не стать их частью. Жизнь на чемоданах, в чужом доме, без места, куда можно вернуться. Уле нравилась его работа, и он ни о чём не жалел.

Утром Йёран вновь пригласил его к столу. Отказываться не имело смысла, и Уле спокойно обедал, притворяясь частью семейного круга. Уле за это и платили – чтобы он притворялся и охранял. Защита пока не требовалась, но Уле, наученный прошлым опытом, понимал, насколько обманчив покой.

Проведённое время с Ютаном приносило сплошное удовольствие. Любознательный, вежливый и жизнерадостный мальчик влюбил в себя с первого взгляда. Невозможно было не ответить на улыбку, не обнять его, когда он тянул к Уле руки. Невозможно оставаться равнодушным, слыша его задорный смех. После школы они прогуливались вдоль узких улиц Бюгдой, смотрели, как дозревают дикие яблоки и осыпается вишня. Ютан рассказывал об услышанном на уроках, делился впечатлениями, познавал мир. И Уле с наслаждением делился с ним своей жизнью – учёбой, работой, войной… За ними никто не следил, не охотился, но Уле не расставался ни с оружием, ни с бронёй. Он всегда был начеку и готов к нападению. За это Като и звал его железным.

В доме Бротена было спокойно и одиноко. Уле не представлял, как тут целый год выживал маленький мальчик. Хозяин возвращался поздно, временами мог появиться за полночь и сыну в течение дня даже не звонил. Впрочем, Йёран определённо любил своего ребёнка – то, как светились его глаза при встрече, как сползала с лица напряжённость и усталость, выдавало его чувства с головой. Жаль только, что эта любовь проявлялась так редко.

Уле старался лишний раз не пересекаться с хозяином. Ему не нравился интерес нанимателя, Уле, в целом, привлекать к себе внимание не любил. Йёран целовал сына перед сном и навязчиво смотрел, как Уле его укладывает. Потом бесплодные попытки пригласить на ужин и расспросы о жизни. Уле старался не придавать этому значения. Люди нередко проявляли к нему дурное любопытство. Обычно хватало нескольких колких слов, но Йёран прилип пиявкой и действовал на нервы. Като делал глупые намёки, Стиан за спиной обзывал нянькой, но попытки напарников задеть уходили в молоко. Только Йёран царапал.

Через две недели омегу уже узнавали на тренировках, и по договорённости с нанимателем Уле представлялся новым папой Ютана. Мальчик с радостью поддерживал игру, и «о-па» из его уст задевало ниточки в душе. Уле не представлял, каким идиотом нужно быть, чтобы отказаться от подобного чуда. Почему родной папа сбежал, сверкая пятками? Неприязнь к Йёрану, желание свободы – всё это казалось пустым на фоне яркого, солнечного характера мальчишки.

– Видел, как я забил шайбу? – радостный Ютан вбежал на трибуны. – Видел?

– Конечно, как можно такое пропустить!

– Вечером расскажешь отцу? Пожалуйста! – Ютану нравилось, когда Уле подтверждал его успехи.