Владимир Полуботко - Железные люди

Сбежал по трапу. Пощупал. Посмотрел. Прислушался.

За переборкой была смерть.

Никакого предварительного предупреждения — мол, иду к вам в гости! — никакого сигнала тревоги — просто смерть и всё.

Да как же так? Да когда ж она успела? Да ведь не ждали же!..

И только сейчас Рымницкий сообразил, что связи-то не было не только с четвёртым отсеком, но и с кормовыми отсеками — тоже! Так, может быть, и там — то же? И все утонули!

А верхний рубочный люк так ведь и не открылся вручную. И хорошо, что не дошло до гидравлики! Уж та бы — точно открыла!

Так вот, оказывается, что означала преследовавшая Рымницкого та странная уверенность, что его подводная лодка не одна в этом плаванье и что за нею кто-то неотступно следует и следит! Ведь это сама Смерть не отставала от них!

Это она подглядывала за ними из своей Тьмы и прямо в их Свет!

И вот — настигла!

А за переборкой и в самом деле царила Смерть. И матрос Иванов, ответственный за закрытие клинкета носового кольца вентиляции при погружении подлодки, матрос Александр Иванов, не получивший от механика чётких инструкций насчёт того, как закрывать этот чёртов клинкет, если тот не вполне исправен и требует какого-то особенного, совершенно невероятного обращения — прямо-таки стойки на ушах, матрос Саша Иванов родом из затерявшейся в сосновых лесах станции Новодугинской Смоленской области, спал теперь в четвёртом отсеке вечным сном.

И не он один.

Оказывается, мичман Лещенко ещё в самом начале событий успел перед смертью приоткрыть дверь и прокричать в сухой третий отсек из своих потоков воды: «Ребята, нас тут топит!» Ему показалось, что его не услышали, и тогда он и вовсе перелез из четвёртого отсека в третий и прокричал снова то же самое сообщение. После этого он вернулся в затапливаемый третий отсек. Закрыл за собою дверь. И умер вместе со всеми в своём отсеке. Закон велит советским подводникам умирать там, где их застаёт Смерть и никуда не уходить с этого места. Что Лещенко и сделал: умер, но не нарушил Закона.

И не один Лещенко — многие теперь в непроглядно тёмном отсеке, затопленном ледяною водою до краёв, спали вечным сном.

Большинство.

Хотя и не все.

И только теперь стало совершенно ясно, что атомная подводная лодка «ДЕРЖАВА» утонула.

Утонула!

Она лежала ровным килем на илистом грунте, с которого, как известно, подлодки такого класса не всплывают самостоятельно. Один из двух атомных реакторов был, как и полагается ему, отключён. Но другой-то был в работе! И его насосы, ни о чём не подозревая, уже успели втянуть в себя громадную порцию донного ила, взбаламученного падением лодки на грунт!..

Если такая субмарина лежит не очень уж глубоко и не раздавлена пластами воды, то её можно поднять на поверхность лишь с помощью особой техники. Ближайшая же такая техника находилась в далёком городе Владивостоке… Это была очень громоздкая техника.

Пока дойдёт. Пока поднимет…

В истории флота нашего или флота зарубежного ещё ни разу не было случая, чтобы из такого положения экипаж выходил живым. Лишь отдельным людям удавалось спастись и лишь изредка. А так-то — погибали все целиком и всегда. Рымницкий отлично знал это…

Аварийная тревога, конечно же, была объявлена тут же, как только стало понятно: лежим на дне и всплыть почему-то не смогли. Была сделана попытка всплыть с помощью неприкосновенного запаса сжатого воздуха — резерва, которым в экстренных случаях мог пользоваться только командир. Не помогло!.. Но тревога была объявлена лишь в первых трёх отсеках. Никакой связи с кормовыми отсеками не было. Не было даже известно, живы ли там люди или тоже погибли.

Стали поступать первые донесения о количестве людей в отсеках на данный момент:

— В первом отсеке — тринадцать человек!

— Во втором отсеке — сорок два человека!

— В третьем отсеке — тридцать два человека!

Стало быть, всего в носовой части корабля получалось восемьдесят семь человек, о которых точно известно, что они живы. Восемьдесят семь из ста двадцати! А что с остальными тридцатью тремя?

И вообще — что случилось? Почему?

Ещё живые обитатели братской могилы стали разбираться.

Выяснилось, что тогда по команде «Продуть балласт аварийно!» молодой мичман из «лишнего» экипажа включил не тот пакетник — пульт-то плохо освещался, и чёрт его там разберёт, куда там и чего крутить и на что там нажимать. И, особенно, когда в спешке. А мичман-то знал этот пульт далеко не как свои собственные пять пальцев — он-то ведь был на этой подлодке временно, даже и не в гостях, а в гостях у гостей! Временные хозяева посадили его за пульт, чтобы парень приучался, чтобы парень обучался… И вот сжатый воздух пузырями вырвался за борт впустую. И после этого не помог и командирский резерв, его не хватило! И после этого никакого другого способа всплыть на поверхность собственными силами уже не оставалось — стрелки на манометрах лежали по нулям. Сжатый-то воздух был израсходован полностью, до конца!