Максим Михайлов - Двухгадюшник. Рассказы

— Не гони. Бабки здесь. Знаю. Минуту на то чтобы достать, потом прострелю ногу.

Вглядываюсь в пустые, мертвые глаза и понимаю — убьет, по любому убьет! И не просто так он здесь оказался, когда должен был быть на другом конце города. Наверняка отследил, гад. И не собирался он мочить Одессу, как договаривались. Что ему три штуки баксов, когда за такой же труп можно взять пятьдесят. Вот дурак! Вот это влип! Убьет ведь! Прихлопнет как муху! Вот ведь пошел по шерсть, а вернулся стриженным! Зачем только я все это затеял! Стоп! Думай, тяни время! У Питона ствол, а уж как он умеет с ним обращаться, знаю не понаслышке, не одну тонну свинца вместе отправили в мишени. Быстро оглядываю прихожую, нет, здесь никаких шансов. Бросится на него? Нет, далековато стоит, пока доберусь, точно пару дырок во мне успеет сделать. И за угол отскочить не успеть — слишком неудачно стою. Тесно и нет ничего подходящего, запустить в убийцу, чтобы хоть на секунду отвлечь. Выманить бы его! Добраться до кухни, там ножи, вилки, вообще подручных предметов хватает. Можно попробовать. Вдруг повезет! Только осторожно, чтобы не догадался! Чуть-чуть подыграй ему. Давай!

— Слушай, Питон, ладно сдаюсь, здесь бабки. Здесь! Там много! Пятьдесят кусков! Давай поделимся и разбежались, а?

Он только молча мотнул головой. Еще бы, зачем делиться, когда можно взять все?

— Не хочешь, ладно. Тогда забирай все и уходи. Я не скажу, что это ты! Честно! Скажу, ограбили в подъезде, договорились? Нет?

— Боливар не вывезет двоих, так ты говоришь обычно? — вновь тень улыбки, не отражающейся в глазах, возникает на его губах.

— Убьешь, сволочь?! Так и так ведь убьешь?! Ну и хрен тебе тогда, а не деньги! Ищи сам!!!

— Квартира маленькая — найду. А умирать долго будешь.

Ствол пистолета опускается, нацеливаясь мне вниз живота. Отлично, теперь только не переиграть, пусть видит, что я испугался и готов на все. Только не переиграть…

— Питон, ты что! Нет не надо! Да подавись ты своими деньгами! Отдам! Все отдам!

Вновь улыбается, скотина! Весело тебе! Ничего, сейчас, сейчас… Скоро придет мой черед веселиться.

— Веди, — ствол пистолета обозначает повелительный жест и вновь упирается мне в грудь.

— Там, на кухне на антресолях! Сейчас! Сейчас!

— Иди. Доставай.

Пятясь, отступаю на кухню. Питон тоже делает несколько шагов и замирает в начале коридора, ствол неотступно смотрит мне в живот. Медленно, осторожно подставляю табуретку и открываю антресоли. Так, что у нас здесь? Верхняя часть моего тела надежно скрыта от убийцы. Отлично. Нарочито шумно передвигаю левой рукой какой-то хлам, а правая цепко ложится на рукоять маленького разделочного топорика. Жаль, что это не пистолет, но за неимением гербовой, пишем на простой. Слабый, но шанс. Лучше так, чем пристрелят как барана на бойне. Глубокий выдох и медленный вдох, мышцы ног предельно расслабляются, потом незаметно напружиниваются. Пошел отсчет. «Раз», — правая рука вытягивает топорик из-под коробки с пустыми бутылками. «Два», — левая надежно упирается в край антресолей. «Три!» — резко приседаю, топорик летит в голову Питона, а я сам рывком ныряю за угол.

Почти получилось, время послушно растягивается, и я успеваю заметить вздрогнувший воздух на срезе ствола и неловко скорчившуюся уворачиваясь от моего подарка фигуру Питона. Потом что-то тупо бьет в область печени, а до ушей доносится кашляющий звук выстрела. Врезаюсь спиной в массивный обеденный стол, но боли абсолютно не чувствую. Еще один удар в голову, и сознание сворачивается в черную точку, гася окружающий мир.

Мужчина в черном плаще вышел из подъезда, чуть задержался на ступеньках, подставляя лицо под ласку теплых лучей весеннего солнца, и зашагал, обходя лужи, в сторону арки, ведущей на улицу. «Как все просто…» — мельком подумал он, перепрыгивая текущий к сливной решетке ручей, и погладил пачку зеленых банкнот надежно скрытую в глубоком кармане. Его не терзали комплексы и сомнения, он уже давно жил только для себя и считался лишь со своими интересами и желаниями. Так его научила жизнь, та самая сучья и подлая, что кипела вокруг под девизом: «Подставь ближнего, пока он не подставил тебя!» «Кто сильнее, тот и прав! У кого больше денег, тот и на коне!» — кричала она ему в уши с самого детства, улыбаясь с экранов телевизоров рекламой дорогих машин, ухмыляясь с ночных улиц манящими вывесками казино и ресторанов. «Все продается и покупается», — развратно шептала она в шорохе чулков дорогих проституток. И он соглашался. До сих пор он всегда был сильнее, деньги всегда были, и он мог купить на них все, что хотел.