Джозеф Хеллер - Поправка-22

— Гони его, — сказал капралу дежурный врач, разгадывавший кроссворд.

— Мы не можем его выгнать, — отозвался капрал. — По новой инструкции всех, кто жалуется на боли в области живота, надо держать под наблюдением не меньше пяти суток, потому что, когда их выгоняешь, они мрут, симулянты несчастные, как мухи.

— Ну-ну, — пробормотал, не отрываясь от кроссворда, дежурный врач. — Стало быть, гони его через пять дней.

У Йоссариана отобрали одежду и водворили его в госпитальную палату, где он превосходно проводил время, если никто из его соседей не храпел. Наутро молодой и внимательный практикант-англичанин обратился к нему с вопросом о его печени.

— По-моему, у меня аппендицит, — сказал Йоссариан.

— Аппендицит — это чепуха, — авторитетно объявил ему практикант. — С аппендицитом вы у нас не задержитесь — прооперируем и быстренько отправим обратно в часть. А вот с печенью вы могли бы надолго здесь застрять. Ведь мы практически ни черта не знаем про печень. Нам точно известно, что она существует, и мы неплохо осведомлены, какие у нее функции, когда она функционирует нормально. Но на этом наши знания кончаются. Что такое, в сущности, печень? Мой отец, например, умер от рака печени и прекрасно себя чувствовал, пока она его не убила. Он так и дожил до смерти без всяких болезненных ощущений. Меня это в какой-то степени удручало, потому что я его ненавидел. Эдипов, понимаете ли, комплекс.

— А чем здесь должен заниматься английский военный врач? — поинтересовался Йоссариан.

— Об этом я расскажу вам завтра утром, — посмеиваясь, ответил ему практикант. — А вы пока выбросьте этот дурацкий пузырь со льдом, чтоб не умереть, чего доброго, от воспаления легких.

Йоссариан ни разу его больше не видел. Это была одна из чудесных особенностей госпиталя — Йоссариан никогда не встречался дважды с одним и тем же врачом. Они бесследно исчезали после первого визита. На другой день к его койке подошла группа врачей, которых он раньше никогда не видел, с вопросом о его аппендиксе.

— С аппендиксом у меня все в порядке, — сообщил им Йоссариан. — Мой доктор объяснил мне вчера, что у меня печень.

— Возможно, это печень, — решил старший из вновь прибывших врачей. — Что у него с количеством лейкоцитов и эритроцитов?

— Ему не делали количественный анализ крови.

— Пусть сделают незамедлительно. Мы должны быть крайне осторожны с пациентом в его состоянии. Нам надо иметь прикрытие на случай летального исхода. — Он записал что-то в свой блокнот и обратился к Йоссариану: — Не забывайте про пузырь со льдом. Это очень важно.

— У меня нет пузыря со льдом.

— Так получите его. А впрочем, он наверняка где-нибудь здесь лежит. И дайте нам знать, если боль станет нестерпимой.

Через десять дней к Йоссариану подошла группа незнакомых ему врачей с убийственной новостью — он был совершенно здоров и подлежал выписке. Но в последний момент его спас сосед по палате, у которого двоилось в глазах. Он вдруг сел на своей койке и пронзительно вскрикнул:

— У меня двоится в глазах!

Палатная медсестра испуганно взвизгнула, а санитарка упала в обморок. Со всех сторон к больному кинулись врачи, держа наготове шприцы, рефлекторы, клистирные трубки, резиновые молотки и вибрамассажеры. Кроме того, они вкатили в палату множество замысловатых приборов на колесах. Сложные заболевания были в госпитале редкостью, и врачи-специалисты, переругиваясь, окружили интересного пациента плотной толпой, причем задние раздраженно кричали передним, чтобы те поторапливались и уступили им место. Вскоре явился высоколобый полковник в очках с роговой оправой, чтобы поставить диагноз.

— Это менингит! — с пафосом объявил он, торопливо оттолкнув своих коллег. — Хотя у меня нет ни малейших оснований так считать.

— А тогда не лучше ли считать, что это, скажем, острый нефрит? — вкрадчиво улыбаясь, предложил врач в чине майора.

— Не лучше, — отрезал полковник. — Я специалист по менингитам и не уступлю своего больного всяким ретивым почечникам. За мною право первенства — я раньше всех поставил диагноз.

В конце концов, однако, врачи приняли совместное решение. Они решили, что им неясно, чем болен солдат, у которого двоится в глазах, и наложили на его соседей по палате двухнедельный карантин, а его самого перевели в изолятор.

День благодарения Йоссариан благополучно и бестревожно провел в госпитале. Ему не очень понравилось, что на обед им дали индейку, но индейка понравилась. Это был самый благонамеренный День благодарения в его жизни, и он дал обет всегда затворяться на этот день в госпиталь. А нарушил он свой обет на будущий год, коротая благодарственный праздник в гостиничном номере с женой лейтенанта Шайскопфа, на которой красовались по такому случаю солдатские браслеты Дори Дамс и которая нравоучительно корила его за циничную неблагодарность, хотя считала себя последовательной атеисткой.