Довелось съездить в Союз за «Уралами». Тогда мы пригнали 8 новых машин. «Уралы» были новыми: стекла, забронированные так, что для обзора оставались лишь небольшие бойницы — для водителя небольшое окошечко, а для пассажира — прорезь крест-накрест; бронированные двери, окна, пол — водитель был защищен со всех сторон, даже от несильного взрыва.
Поначалу очень плохо было «камазистам» — колесо «КамАЗа» расположено так, что водитель практически сидит на нем, и если взрыв, то могло даже выбросить взрывной волной или в лобовое стекло, или в дверь. В «Урале» с этим было чуть попроще: колесо немного впереди, но они были очень тяжелые — обычная машина весила 12 тонн, а бронированная и вовсе около 20.
— Душманы открывали огонь в основном из «зеленки»?
— Нет, «зеленку» они не особенно любили. В основном они залегали в горной местности, именно там, где у них были соединенные в единую систему подземные керизы, по которым им можно было быстро уйти. Насчет ведения боя — они были трусоваты, пальнут, расстреляют боекомплект, ныряют в какую-нибудь пещеру и уходят, как говорится: «наложили в штаны и убежали». Такого, чтобы душманы долгое время интенсивно вели бой, не было.
Еще они обстреливали нас из-за возвышенностей: ставили за гребнем высоты ракетно-пусковые установки и открывали из них огонь. У меня была такая ситуация в Хосте в третьем моем боевом выходе. Тогда я только успел подбежать к «Уралу», и тут начался обстрел, я упал, закрыл руками голову и вдруг почувствовал, как мне на голову льется солярка — сантиметрах в 20 надо мной осколок пробил бензобак машины. Не растерявшись, я вскочил в «Урал» и вывел доверху груженную снарядами машину из-под обстрела, загнав ее в капонир. За это я потом получил от майора-зампотеха по шее, который сказал мне, что ему нужны живые люди, а не техника.
Когда шла колонна, впереди пускали или БМП, или чаще всего танк-тральщик. И в замыкании шли тягачи «Уралы» с подъемниками для растаскивания подбитой техники, обычно их было две-три штуки. Подбитые машины старались как можно скорее оттащить с дороги, чтобы дать уйти из-под огня остальным. Кроме тягачей в замыкании обычно шел или БТР-«восьмидесятка», или БМП, иногда их заменяли два «Урала» с зенитными установками. У нас было два «Урала», на которые сразу после получения мы установили «зэгэушки», и к концу моей службы они представляли собой печальную картину.
Душманы постоянно лупили или по головной машине, или по задней, чтобы застопорить движение колонны, а потом уже начинали расстреливать машины по одной. Поэтому усиление и распределялось следующим образом: впереди колонны, в середине и в хвосте, в частности, это делалось для того, чтобы была возможность растолкать тем же танком поврежденные машины. Мне своим «Уралом», на который повесили бетонные противовесы и установили подъемник, тоже приходилось сталкивать две «бээмпэшки» и два «КамАЗа». В нашей батарее моя машина была единственной, оснащенной таким образом. Из бронетехники у нас первоначально была «чайка» — командирский БТР-60, оснащенный мощной радиостанцией, потом к нам пришел БТР-80, на который мы также установили более мощную радиостанцию. В моем «Урале», тоже была 123-я радиостанция, мой позывной был Замок.
От Баграма, где я служил, до Кабула расстояние около 60 километров, на протяжении всей дороги стояли 8 «комсомольских» кишлаков (со старейшинами этих селений у нас был уговор о том, что мы друг друга не трогаем) и около 20 — «духовских». Проезжаешь мимо — сидит местный и машет тебе, крича «Привет, шурави!», а ночью едешь — он же по тебе и из автомата пальнет.
— Под огонь своих не попадали?
— Такого у нас не было. В этом плане у нас все было организовано четко. И если бы все офицеры были такими же, как наш командир полка Востротин, то нашей армии не было бы равных по силе и дисциплине. Он никогда не отдавал свои вещи во время выхода в горы, а сам нес все на себе. Прежде чем начать боевую операцию, командир полка всегда связывался со всеми выдвигавшимися подразделениями — и с мотострелками, и с минометчиками, и с автобатчиками, и с ремротой в том числе.
Первыми всегда шли мы, «полосатики», как нас называли «духи», а за нами тянулись остальные подразделения. Если мы шли к пакистанской границе, то заранее точно знали, какие части следуют за нами. Кроме нас в голове еще часто ходили ребята-кабульцы из 350-го.
— Какие подразделения, на ваш взгляд, несли наибольшие потери?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу