Антон Кротков - Воздушный штрафбат

— Мой отец тоже, когда служил в гусарах, очень долго не понимал, что причиняет любимому коню боль, пока не познакомился с одним французом. От него он узнал о системе «Эколь». Еще в XVI веке появились великие всадники, проповедующие отношение к лошади как к равноправному товарищу, а не как к рабу…

Они вышли из конюшни. У ограждения манежа спиной к молодым людям стоял человек в белой барашковой кубанке [59] Разновидность папахи. и длиннополой шинели. Совершенно расстроенным голосом он громко наставлял одного из всадников:

— Да не сиди ты самоваром в седле! Почувствуй себя с конем единым целым, расслабь плечи, бедра. Перед препятствием — корпус вперед и отдавай повод. Позволь лошади самой напрыгивать на барьер! Она лучше тебя знает, как это сделать… Послушай, Николаев, дай своему Гладиатору полную свободу — и он вынесет тебя из любой переделки.

Но курсант, к которому обращался инструктор, словно не слышал адресованных ему советов. Он яростно стегал коня нагайкой, материл и ударами шпор гнал на барьер. В конце концов обезумевший от боли жеребец встал на дыбы и скинул своего седока.

Резко досадливо отвернувшись и не замечая стоящую поблизости юную пару, инструктор простонал вслух:

— Вот тупая скотина!

Не трудно было догадаться, кого именно имеет в виду опытный наездник. Тут инструктор увидел знакомое лицо и радостно воскликнул:

— Борис! Наконец-то пожаловал, дружище! А я уж сам собрался тебя разыскивать.

Юноша и молодой мужчина обнялись. Нефедов представил коннику свою спутницу. Ольга улыбнулась новому знакомому, стараясь ничем не выдать своего замешательства. Когда-то привлекательное, еще молодое лицо кавалериста было страшно обезображено грубыми шрамами. У него отсутствовал правый глаз.

В первые секунды знакомства инструктор настороженно искал на лице хорошенькой брюнетки привычные признаки страха или отвращения. Его всегда задевало, когда на улице встречные девицы, едва завидев изуродованного войной калеку, морщили свои хорошенькие носики и торопливо отводили испуганные глазки в сторону. Но Тэсс выдержала экзамен, чем сразу заслужила расположение бывалого вояки.

— Рад познакомиться с настоящей журналисткой, — протянул Ольге сильную руку кавалерист. — Я такими себе и представлял людей вашей профессии: внешне интеллигентными, но со стальным душевным сердечником.

— Я тоже себе так и представляла настоящих воинов, — вернула комплимент девушка.

После этого разговор зашел о жизни Борьки в приемной семье. Чтобы не огорчать близкого человека, Нефедов начал плести небылицы о своем райском бытие в доме Фальманов. Кавалерист удовлетворенно кивал головой.

— Рад, дружище, что у тебя все в порядке. Жаль только перестал приходить к нам. А я ведь обещал твоему отцу сделать из себя знатного наездника и рубаку.

Инструктор повернулся к Ольге:

— Вы должны знать, барышня, что ваш знакомец уже в свои пятнадцать лет может дать фору многим из тех командиров, что я здесь учу.

— Охотно верю, — усмехнулась Тэсс, многозначительно взглянув на сброшенного конем всадника. Полученный урок джигитовки стоил бедняге разорванных красных чакчиров [60] Гусарские штаны. и разбитого при столкновении с землей носа.

Радостное выражение на лице инструктора сменилось маской полного отчаяния.

— Ну разве этот мешок с… сахаром можно чему-то научить! И ведь целым кавполком как-то умудрялся командовать! А после курсов наверняка бригаду, а то и дивизию получит… Во, глядите, сейчас жаловаться придет.

Действительно, вскоре пострадавший подошел к инструктору прихрамывающей походкой. И сразу стал обвинять тренера в том, что он обучает курсантов не по уставу. Еще больше досталось лошади, у которой, по убеждению незадачливого наездника, серьезно нарушена психика, а также «имеются веские причины калечить красных командиров».

— Тупое животное совершенно непригодно для обучения курсантов. Этого вороного контрика необходимо немедленно пристрелить. Не удивлюсь, если эта сволочь когда-то ходила под казачьим офицером.

Инструктор терпеливо выслушал длинный монолог горе-наездника и задумчиво посоветовал:

— Будут давать бригаду, — проси танковую, Николаев.

— Не понял? — опешил от неожиданности скандалист.

— Они железные, — философским тоном пояснил тренер. — Пинай и стегай их нагайкой по броне сколь душе угодно, — танкам все равно… не то что лошадям.

Несколько секунд обескураженный командир растерянно хлопал глазами на простого инструктора, который осмелился давать глупые советы ему — комполка, без пяти минут комбригу!