Антон Кротков - Воздушный штрафбат

Когда через несколько часов на место битвы человека и зверя случайно вышла возвращающаяся из немецкого тыла советская разведгруппа, ее бойцам открылась следующая картина: посреди небольшой поляны огромной бурой горой возвышается туша убитого лесного великана, под ним лежит человек в летном обмундировании. С первого взгляда на летчика было видно, что на нем живого места нет. Одной рукой он сжимал рукоять пистолета, а в другой держал большой клок медвежьей шерсти…

Выключив мотор, из кабины истребителя Лямин вылезал очень медленно. Долго копался с замками привязных ремней. При этом старался не смотреть на проходящих мимо летчиков и своего механика. В полку уже наверняка знали о его «подвиге». Андрей чувствовал такое угрызение совести, такой стыд, что готов был забиться куда-нибудь в дальний угол, только бы не показываться на глаза ребятам и командиру. Думать о том, что Леня погиб по его вине, было невыносимо. «Как теперь оправдаюсь перед всеми, — тоскливо думал Андрей. — Лучше бы меня тот “мессер” срубил. Тогда все было бы просто, а так…»

Лямин честно рассказал командиру, как все было, хотя мог бы придумать себе какое-нибудь оправдание. Нефедов не ругал его. Только с неприязненным видом выслушал доклад летчика, но ничего не сказал. Но с того дня командир переменился к Андрею: разговаривал с ним сухо, официальным тоном.

Через несколько дней пришло радостное известие: Красавчика нашли живым, хотя и сильно покалеченным. Но все равно Андрей чувствовал, что прежнего доверия к нему со стороны командира и товарищей уже нет. Все считали, что он бросил ведомого в сложной ситуации, чтобы одержать очередную победу. Как раз решался вопрос о снятии с Лямина судимости и о переводе его в обычный полк. Естественно, что каждая одержанная победа приближала это событие. Так что повод для такого мнения был.

Андрей страшно переживал свою вину и презрительное отношение сослуживцев. Никто не хотел быть его новым ведомым. Поэтому командиру приходилось в приказном порядке назначать ему напарников на конкретный вылет.

Мрачным настроением Лямина тут же воспользовался майор Лакеев. Он уже получил от кого-то информацию, что во время недавней штурмовки немецкого эшелона Нефедов вдруг вышел из атаки на вражеский паровоз, не выстрелив по нему. Вместо локомотива командир вначале поджег несколько цистерн с горючим. Поезд остановился. И только тогда в последнем заходе Нефедов расстрелял неподвижный железнодорожный тягач. Свой поступок он позднее объяснил подчиненным так: «Немцы часто заставляют работать на себя русские локомотивные бригады. Надо было дать паровозникам покинуть машину, а уж потом курочить ее по полной…»

Лакеев добивался от летчика, давшего когда-то подписку сотрудничать с органами, чтобы он письменно подтвердил факт отказа командира авиагруппы стрелять по врагу. Лямин как мог выкручивался, но чувствовал, что особист просто так не отцепится. Его тон переставал быть обходительным. Майор уже не уговаривал, а требовал, чтобы Лямин дал показания. А потом за летчика взялся когда-то завербовавший его следователь…

Полученная от перебежчика агентурная информация чрезвычайно заинтересовала чекиста. Подполковник Государственной безопасности Артур Тюхис снова и снова задавал подследственному вопросы о майоре абвера [173] Немецкая военная разведка. Дмитрии Нефедове. По словам перебежчика, этот человек был правой рукой у подполковника люфтваффе Хольтерса, который сформировал летную часть из русских добровольцев. Русский эмигрант Дмитрий Александрович Нефедов занимался вербовкой в лагерях военнопленных летчиков, штурманов, механиков, радистов. Отобранные им люди попадали на авиабазу в Морицфельде, расположенную возле города Инстенбург в Восточной Пруссии. Здесь они проходили медицинское обследование, психологическое тестирование, проверку профессиональных навыков. Годные к службе курсанты обучались полетам на трофейных и немецких самолетах.

Несколько подготовленных добровольческих эскадрилий уже принимали участие в боях против Красной армии в составе эскадр люфтваффе. Перебежчик как раз служил в штабе такой фронтовой эскадрильи и знал, что майор Нефедов временно прикомандирован к этому подразделению в качестве офицера разведки абвера.

«Неужели тот Нефедов имеет какое-то отношение к моему школьному дружку?» — спрашивал себя Тюхис и очень боялся ошибиться. Ведь если речь действительно идет о родственнике Бориса, то это фантастическая удача. Вскоре разведка подтвердила это.