Алексей Котенев - Грозовой август

Волобой доложил о прибытии бригады, поздоровался с офицерами. Нашелся среди них и его старый приятель Жилин — однокашник, из соседней 6-й танковой армии. Оказывается, Жилин будет его соседом справа.

— В обнимку будем идти, Евтихий Кондратьевич, — пошутил Жилин и потянул друга к карте.

Волобой посмотрел на свой маршрут и огорчился: у горы Хуанган-шань стояла пометка — 2034 метра. Заберись-ка на такой бугорок! Там и олень запросто сорвется в пропасть, не то что танк. Перевалы — один другого круче: Торчи, Нулутын-Даба, Цаган-Даба, Джадын-Даба. Как их брать? Не маршрут — сплошное мучение.

— Да, выбрали нам дорожку для наступления, — вздохнул Волобой. — А почему бы не направить танки вот по этой равнине? — Он указал пальцем на пролегавшую южнее хребта Чохарскую равнину. — Простор — гуляй себе на приволье!

Державин понимающе кивнул. Мысль эта не новая. При разработке операции была и такая идея — сосредоточить на Калганобэйпинском операционном направлении крупные силы подвижных войск, двинуть их на Пекин и к побережью Ляодунского залива. Так кратчайшим путем Квантунская армия отрезалась от японских войск, дислоцировавшихся в Центральном Китае. Заманчивая идея! Но от нее пришлось отказаться: Чохарская пустыня на сотни километров удалена от железнодорожной линии. Как питать войска горючим, боеприпасами и водой в сыпучих безжизненных песках?

Было решено главные силы двинуть через Большой Хинган. Ворота к перевалам здесь накрепко прикрыты Хайларским и Халун-Аршанским укрепрайонами японцев — там и доты, и противотанковые рвы, и надолбы. На Западе подобные укрепления старались обходить стороной. Но обойти Халун-Аршан сложнее: по обеим сторонам укрепрайона возвышаются горы. Хоть вправо, хоть влево — все равно упрешься в каменный барьер. С учетом этого и строили японцы систему своего огня.

— Товарищ генерал, скажите, пехота уже вышла на свои позиции? — спросил Волобой, кивнув в сторону границы. Державин вроде бы не расслышал этого вопроса — смотрел в степь. По дорогам и прямо по равнине, вздымая пыль, мчались колонны студебеккеров с боеприпасами и продовольствием. Вокруг Хайсандой-Нура расположились стрелковые части, артиллерийские дивизионы. Справа от дороги виднелись шеренги самоходок, около них — обтянутые брезентом автомашины и конные повозки.

Волобой хотел повторить вопрос, но тут генерал обернулся и сказал:

— А пехоты впереди вас не будет. Таранить Большой Хинган придется вам. Так решил командующий фронтом. Ваши бригады пойдут в первом эшелоне.

Волобоя и Жилина удивило столь необычное оперативное построение армии. Танки всегда вводились в действие лишь после прорыва укрепрайона, как эшелон для развития успеха. И вдруг первое слово предоставляют танкистам!

— Это что-то новое, — тихо сказал Волобой. — На Западе поступали по-другому.

— Хе-е, батенька мой, — пробасил Державин. — Использовать фронтовой опыт — это не означает смотреть назад. Именно фронтовой опыт и заставляет нас принять такое решение.

И он начал объяснять, почему командование фронта решило дать первое слово не артиллерии, не пехоте, а именно танкам. По имеющимся данным, главные силы Квантунской армии находятся в центре Маньчжурии — в Чанчуне, Мукдене, Жэхэ — это за четыреста-пятьсот километров от перевалов Большого Хингана. Примерно на таком же расстоянии от перевалов находятся и наши силы. Значит, с первой минуты войны начнется борьба за то, кто первым выйдет к перевалам и завладеет горными проходами. Опередить японцев, располагающих сетью внутренних дорог, могут лишь наши подвижные войска. Танки не будут использоваться для прорыва Халун-Аршанского укрепленного района, на который японское командование возлагает большие надежды. Укрепрайон надо обойти и сразу двинуться к перевалам.

Пока толковали о предстоящей операции, авангард бригады Волобоя подошел к Хайсандой-Нуру. Комбриг простился с Жилиным и пошел к своим танкистам. Викентия Ивановича Державин попросил остаться. Оглядев его красными от пыли и бессонных ночей глазами, спросил:

— Ну, выкладывай, Викентий, что нового? Как настроение? Одним словом — рассказывай все по порядку.

— Настроение, как говорят наши бутугурцы, — выше хинганских гор.

— Понятно. Что из дому пишут?

Русанов рассказал коротко о хабаровских новостях: о преобразованиях в Дальневосточном научно-исследовательском институте лесного хозяйства, о намерении старшей дочери перейти на работу в Амурское отделение Тихоокеанского института рыбного хозяйства и океанографии, потом достал из кармана гимнастерки письмо от брата.