Леонид Обухов - Операция «Ракета»

— Одевайся!

— Еще раз требую объяснить мне, что все это значит? — возмущенно спросила Мария. — Посмотрите мои документы! Я буду жаловаться!

— Жаловаться! — засмеялся гестаповец. — На гестапо?! Нихт зихер... [12] Небезопасно... Комм!

Марию втолкнули в машину и повезли. Здание гестапо, возле которого остановились, она узнала сразу. Ее провели в приемную и посадили на стул рядом с дверью, на которой табличка на немецком языке сообщала, что здесь кабинет заместителя начальника гестапо гауптмана Ганке. Возле двери в коридор сел гестаповец. Второй вошел в кабинет, и Мария слышала, как он доложил:

— Герр гауптман, арестованная доставлена... Вот все, что при ней обнаружено... сумочка.

— Бросьте ее на тот столик... Арестованная пусть подождет.

В это время открылась дверь и в приемную ввели под конвоем молодую хрупкую женщину с коротко остриженными волосами. Увидев ее, Мария вздрогнула и отвернулась к окну: «Ведь это повариха Шура из отряда Зайцева! Как она очутилась здесь?» Женщину провели мимо, в кабинет гауптмана.

— Садитесь! — услышала Мария сквозь неплотно прикрытую дверь. — Имейте в виду, что если вы не выполните наше задание, мы уничтожим вашего мужа, а протоколы допросов и ваше письменное согласие работать на нас передадим советским чекистам! Понятно?

— Да... Я сделаю все...

Кто-то подошел к двери и плотно придавил ее. Теперь Мария ничего не слышала. «Предательница! Ее зашлют назад в отряд... Она получит какое-то задание и предаст товарищей! Что же делать? Как сообщить об этом в отряд? Что знают немцы обо мне? Нет, нет, держаться, настаивать, что я немка, и держаться!..»

Рассвет замутил стекла окон, когда из кабинета вывели Шуру. Услышав шум, Мария снова повернулась к окну, боясь как бы предательница не узнала ее: они не раз встречались в отряде Зайцева.

— Комм! — подошел гестаповец.

Мария внутренне вся сжалась, как пружина. Внешне она выглядела спокойно, только темные круги под глазами выдавали ее усталость. Это и неудивительно: она просидела здесь почти четыре часа.

— Фрейлейн Мария?! — удивленно произнес гауптман Ганке. — В такое время? Здесь? Что случилось?...

— Ваши молодчики привели меня, — сухо ответила Мария, сделав вид, что не видит протянутой руки гауптмана. — Я хотела бы знать, герр гауптман, в чем я провинилась перед фатерляндом, что меня хватают ваши люди среди ночи, тащат в гестапо, и я сижу здесь четыре часа? Это безобразие! С немкой обращаются, как с бандитом!

— Фрейлейн Мария, вероятно, произошла какая-то ошибка, недоразумение какое-то! — проговорил Ганке. — Я приказал арестовать женщину из седьмого номера!..

— Но в седьмом номере живу с вечера я, как вам известно...

Гауптман внимательно посмотрел на девушку, потом взял со стола какую-то бумагу и дважды прочитал ее.

— Да, фрейлейн Мария. Искренне сожалею, но ошибка очевидна... Мне нужна женщина, которая занимала седьмой номер до вас... Примите мои извинения за эту неприятную историю...

— Мне ничего не остается, как простить вас... Хайль Гитлер!

Мария вышла из гестапо. Только сейчас она почувствовала, чего ей стоили эти четыре часа ожидания смерти. Ноги подкашивались, тело все ныло, как после побоев. Она прислонилась к дереву, прижалась горячим лбом к его влажному стволу.

Серый унылый рассвет занимался над городом. По пустынным улицам дымком стлался туман, вытесняя остатки ночи. Мария глубоко втянула в себя чистый утренний воздух и медленно пошла к гостинице.

В одиннадцать часов она пришла на явку, но магазин был закрыт. Не оказалось на работе и официанта. Разведчица догадалась, что Такт, узнав об ее аресте, срочно убрал связных, которые встречались с нею, и скрылся сам. «Но как же мне теперь быть? — подумала она. — Не могу же я вернуться в отряд, не узнав адреса новой явочной квартиры в Сасово и пароля?! Ради этого я и пришла сюда... Как быть?.. Подождать до завтра?.. Другого выхода нет, останусь еще на сутки...»

Весь день Мария ходила по городу, надеясь на случайную встречу с Тактом. Вечером усталая она вернулась в гостиницу. В холле ее задержал лейтенант Эккариус.

— Я уже обо всем знаю... — лейтенант усмехнулся. — Гауптман просил передать вам свои извинения...

В этот момент Мария увидела в дверях гостиницы человека, который показался ей очень знакомым. «Такт?.. Не может быть...» Она видела, как мужчина в коричневом костюме и белой рубашке прошел в холл, сел в кресло и стал просматривать газету, ни разу не взглянув в ту сторону, где стояла Мария с лейтенантом. Продолжая говорить что-то Эккариусу, девушка обдумывала, как ей поступить.