Анатолий Голубев - Умрем, как жили

— Выпьем. — Гельд поднял граненый стакан и поднес ко рту.

Его петушиный кадык забился мелкой дрожью.

«Отрава ведь, — подумал Черноморцев, — И как только ее люди добрые пьют, проклятую!»

Он залпом осушил стакан и лихорадочно затыкал вилкой, пытаясь поймать твердый скользкий масленок, вертевшийся волчком.

Маскировочных халатов нашлось всего три. Один, рваный, с широким кровавым потеком на спине, был снят с убитого, а два лежали в доме Филина еще с довоенных времен. Отцу Глеба подарили халаты в воинской части, когда вместе с офицерами проводили облаву на волка. Однажды летом отец принес домой волчонка, и три дня, пока не убежал, волчонок сидел под кроватью, не прикасаясь к кускам, которые Глебка протягивал на палке.

Три халата пришлось сшить по образцу. И группа, намеченная на сегодняшнюю операцию, была полностью экипирована. Оружие спрятали в подводе, на которой должны были выехать в Знаменку на ремонтные работы, — Караваеву удалось раздобыть выгодный наряд, который мог служить хорошим прикрытием. Операцию разрабатывали долго и тщательно. Раненый лейтенант, скрывавшийся в доме Толмачева, уже полностью легализовался в городе, но оставаться по эту сторону фронта не думал. Решил сразу же после Нового года уйти к своим. Но с одним он мириться не хотел никак — в лагере остался у него друг, который спас ему жизнь при выходе из окружения. Он был так слаб, что участвовать в побеге вместе с лейтенантом не смог, и теперь лейтенант настаивал на организации нового побега.

— И вообще с лагерем надо установить настоящую связь, — горячо говорил он, когда все собрались у Токина — Юрий, Толмачев, Караваев и лейтенант. Лейтенант рисовал перед ними картины, одна другой заманчивее. А поскольку их рисовал кадровый военный, они казались не только заманчивыми, но и близкими к осуществлению.

— Хватит топтаться на месте! Оружия у нас достаточно. А вот проникнуть в лагерь, вывести оттуда людей, вооружить их да двинуть к фронту — это настоящее дело!

— А то еще поднять восстание в лагере?! — подхватил Толмачев. Лейтенант хлопнул ладонью по самовару.

— Точно! Эта мысль мне по душе! Представляете: поднимаем целый лагерь! Создаем головной отряд, отбиваем оружие в войсковых частях, прихватываем, скажем, парочку танкистов — и вот тебе целый фронт в тылу!

— И всех быстро укокошат! — внезапно закончил все тот же Толмачев.

— А что же ты предлагаешь? — почти обиженно спросил лейтенант.

— Я не то чтоб предлагаю. Так. Для обсуждения…

— Ладно, — примирительно протянул Юрий. — Восстание — дело будущего. А вот в лагере своих людей иметь необходимо!

В дом поспешно вошел Филин. Он тяжело дышал, видно, всю дорогу до дома бежал, распахнув полушубок.

— Дело сделано! — еще от дверей крикнул он. — Паника на станции! Сам комендант приезжал с охраной! Кстати, твоего квартиранта арестовали…

— Как арестовали? — Странно, но Юрий испугался за Морозова.

— Очень просто, комендант кричал: «Саботаж! Морозов ответит в гестапо» — и уволок его с собой. Конфуз в том, что ток отключили, когда ихний Гитлер какую-то важную речь произносил…

— По поводу близкого падения Москвы, — вставил Караваев. — Слышал, как два полицая разговаривали, когда я лошадь запрягал.

— А как сама операция?

— Шито-крыто! Комар носу не подточит! Парень оказался золотым! С головой. Ну да это рассказ долгий. Я к вам на минутку — комендант велел всем оставаться на электростанции, пока не будут устранены причины аварии. Кто уйдет — к стенке! Я-то не боюсь, да по глупости неохота! Пришел спросить, как быть.

— Это и к лучшему, что Филин не может! — сказал Караваев. — Лошадь не трактор: всех не утащит! Неизвестно, как освобожденных вывозить будем, сколько и в каком состоянии…

— Ну и ладно. Пошел, пока меня не хватились, — Филин запахнул полушубок и, нахлобучив шапку на уши, исчез за дверью.

Юрию же показалось, что Филин слишком быстро согласился с предложением Караваева, словно только и помышлял о том, как бы увильнуть от ночной операции.

По городу ехали тихо, а на дороге начали демонстративно шуметь. К мосту с охраной приблизились пьяной компанией. Часовой появился из темноты внезапно.

— Хальт, — неохотно произнес он и, держа автомат на изготовку, двинулся к саням.

Караваев встал навстречу и протянул наряд. Часовой зажег фонарик, и в его отблеске Юрий увидел, что будка у моста здорово утеплена, а у стены стоит второй часовой, направив автомат на подъехавшие сани.