Николай Логинов - Что было, то было (повести, рассказы)

— А те кому?

— А эти, — перешел на шепот, — тете Поле. Знаешь ее?

— Знаю.

— Красивая она?

— Красивая. Она на работе.

Заслышав голоса, в дверь выглянула полная женщина в цветастом халате.

Петр спрятал за спину букет, спросил:

— Лейтенант Горынцев здесь живет?

— Здесь. Только его нет.

— А вы — Нина Макаровна?

— Да.

— Я от лейтенанта. Он просил зайти в его комнату — взять на этажерке тетрадь.

— Пожалуйста, пройдите.

Петр сразу увидел этажерку с книгами и сверху на них — общую коричневую тетрадь.

— А для ландышей не налить воды? — раздался позади голос соседки.

— Можно, — откликнулся Петр, не сумевший тайно пронести цветы.

Соседка взяла со стола вазу и вышла.

«А все-таки хорошо бы написать хоть два слова, — подумал Петр. — Что-нибудь вроде: «С весной! С солнцем!» Может, догадается по почерку».

Он подошел к письменному столу в надежде найти в газетах и журналах чистый листок. Увидел распечатанный конверт. Письмо. Полине Никаноровне Горынцевой. А он и забыл ее отчество. Верно ведь, Никаноровна, Внизу — знакомый обратный адрес и — «Георг. Рязанов».

Петр с тетрадью и букетом в руках медленно, как-то боком вышел из комнаты.

В коридоре показалась соседка. Сказала:

— Вот вазочка…

Он кинул:

— А, не надо… Спешу…

Выскочил на крыльцо. Девчушка все еще держала в ручонке ландыш с пахучими сережками. Наклонился, спросил:

— Как тебя звать?

Тихо ответила:

— Маша.

— Ма-ша… Ты любишь цветы?

— Люблю.

— Вот тебе от дяди Пети. Целый букет. Из самого леса! Ландыши.

— Я знаю.

— Бери!

— Все?

— Все! Держи.

Часом или двумя позже и в душе Полины разразилась буря.

В галантерейном отделе магазина военторга она выбирала нитки. Продавщица пристально разглядывала ее. Полина не была знакома с этой девушкой, только знала, что зовут ее Клавой. С нею однажды видела она Гошу. Они стояли на тротуаре у поликлиники, и Полине в окно хорошо было видно, как незнакомая ей девушка что-то серьезно и торопливо говорила Гоше и все смахивала с его гимнастерки невидимые пылинки.

После, когда Полина спросила у Гоши, что это за девушка, он деланно-равнодушно ответил:

— Это из военторга. Клавка. Так…

Выждав, когда у прилавка Полина осталась одна, продавщица заискивающе спросила:

— Вы, кажется, знакомы с Георгием? — И, видя, что Полина мешкает с ответом, продолжала: — А он меня порадовал сегодня письмом.

Полина вспыхнула:

— Зачем вы мне говорите это?

— Просто у меня хорошее настроение. Почему не поделиться?

— Странно…

Полина только теперь внимательно поглядела на рыжеватые кудряшки Клавы, на лицо с крупными порами от чрезмерного употребления косметики, на зеленоватые злые глаза.

Клава не унималась:

— Может, вы не знали, что мы с Гошей дружим? Еще вас не было здесь…

— Не знала и, поверьте, знать не хочу! — перебила горячим шепотом Полина. — Получите с меня.

Клава взяла деньги и, не спеша со сдачей, еще больше разговорилась:

— Конечно, вы образованнее… Могли разбить нашу любовь…

— Как глупо! — тихо произнесла Полина. — Сдачу прошу!

Клава точно не слышала:

— Но Георгий все же одумался. Мне, а не кому-нибудь весточку прислал. Коптимся, пишет, в пороховом дыму, на гимнастерках от пота соль выступила, вкалываем — дай боже… Пишет: мы с тобой два берега…

— Как попало к вам мое письмо?! — почти вскрикнула Полина.

— Ваше письмо? — Голос Клавы дрогнул.

— Да, которое я получила от… него.

— От Георгия?.. Да вы что? Вот оно, мне прислано. — Клава полезла в сиреневую сумочку.

Полина догадалась: «Одно и то же. Слово в слово. Как под копирку… Гадко!..»

К прилавку, разговаривая вполголоса, подошли мужчина и женщина.

Полина кинулась к выходу.

Продавщица крикнула:

— Погодите! Куда вы?

А та не остановилась, не оглянулась. Вслед неслось:

— Если хотите знать, у нас осенью ребе…

Полина выскочила из магазина и, не видя света, помчалась домой. Одно слово твердила:

— Гадко!.. Гадко!..

На крыльце играла Маша. Залепетала:

— Тетя Поля, свиточки…

Не обратив внимания на свою любимицу, шагая через ступеньку, вбежала Полина на крыльцо. В дверях стояла Нина Макаровна. И тоже — с разговором:

— Приходил к вам солдат. Тако-ой… — Она подняла над головой руку. — Ни здравствуй, ни прощай. Умчал, будто на пожар… Да ты — бледная! Что с тобой, Поленька?

— Ой, ничего. Оставьте меня…

Устало вошла в комнату и, дав волю слезам, ничком упала на диван.