Николай Логинов - Что было, то было (повести, рассказы)

— Что-то заботливый…

— Да, заботливый, не как некоторые… Ладно, хватит ерепениться. Говори, виделся с Линой после этого письма?

— И не подумал.

— Хоть ответил ей?

— Не все ли тебе равно?

— Успокоил? Извинился? Или…

— Написал то, что заслуживает.

— А не подумал о том, что ты заслуживаешь? Не письмо — так бы и не распознали тебя. Неужели совесть не мучает? Доверилась, как порядочному, а он наблудил- и в кусты. Это же по-хамски!.. И в походе, поди-ка, не вспомнил?

— Там времени не хватало.

— То-то так «внимательно» нес вахту… Некрасивая она, что ли, глупая?

— Лина? — в первый раз назвал Кравченко ее имя. — Почему? Она лучше меня.

— Я тоже думаю. Дура так бы не написала. Видать, с самолюбием. Прочитать тебе несколько строк из ее письма? Забыл, наверно, как она тебя… Не буду, не буду… Скажи, Евгений, почему ты обидел ее? Может, наскучила, другую нашел?

— Никого я не искал. Просто… повздорили.

— Говори с таким. Путает, как заяц.

Помолчали.

— Должно быть, ребенка испугался, — сказал Векшин тихо, словно гадая — так это или не так. — Испугался? — повторил уже для Кравченко. — Твой ведь ребенок-то. С чужими берут, отцами хорошими становятся.

— Чего ты от меня хочешь?

— Хочу понять до конца — кто ты?

— Хм…

— Вот тебе и «хм». Ты же комсомолец. Не думаешь ли, что будут гладить тебя по головке за такие дела?

— Прорабатывать? Вон из комсомола? Да? — Глаза у Кравченко зло забегали.

— Ты не горячись.

— Один я, что ли, так? Не я первый, не я последний.

— Эх ты! Будто не понимаешь… Сам натворил, сам и расхлебывать должен… Проси прощения у Лины. Если у нее хоть чуточку осталось уважения к тебе — простит.

— Разбитого не склеишь… Опять помолчали.

— Она работает? — спросил Векшин.

— Да. В книжном магазине.

— Зашел бы.

— Ни к чему. Да и неудобно — люди…

Они еще долго бродили по крутым улицам. А когда оказались около книжного магазина, Федор спохватился:

— Чуть не забыл — мне авторучка дозарезу нужна. Раз тебе неудобно, я один зайду. Подождешь?

— Ладно, — нехотя ответил Кравченко.

Векшин был уже на крыльце магазина, обернулся, крикнул:

— Жень, не уходи! В кино пойдем!

Кравченко ждал с полчаса, нервно ходил взад-вперед в стороне от магазина, пока Федор был там.

— Теперь айда в кино, Женька! — еще издали крикнул Векшин. А подошел ближе, весь просиял: — Вот это гордячка! Еле уговорил. Что глазеешь? Куй железо, пока горячо!.. Вы ж, говорю, должны меня знать, Лина. Я друг Жени. Покраснела, заволновалась. Сам он, говорю, храбрости не набрался, поручил мне за него извиниться, а вечером приглашает вас в кино.

— Ну, знаешь!.. — выдохнул Кравченко и запнулся.

— Да, говорю, мучается парень, переживает свою вину. Верно ведь, переживаешь? А она, думаешь, обрадовалась! Ни капельки. «Зачем мне, — говорит, — послы? Сам не мог? Моря-ак!..» А я свое: «Надо, Лина, понять парня… Не сердитесь, обдумайте. Дело поправимое». В общем, с меня хватит, теперь сам объясняй, извиняйся, моли о пощаде… Посмотрел я на твою любовь и подумал: какого черта ему еще надо? Красивая, стройная, такая, милая… И чего она в тебе, конопатом, хорошего нашла? Будь я свободен, ей-ей, влюбился бы!.. А гордая!.. Напустилась на меня, будто не я, а ты перед нею. Назло и покупателей в магазине почти не было… Ну, ясно все. Теперь в кино за билетами!

— А как она?

— Сказала: будет настроение, может, придет. Договорились на двадцать ноль-ноль. Тебе лучше встретить ее. Я теперь лишний тут.

Через месяц подводная лодка снова получила приказ на выход в море. Это было неожиданностью для команды, и особенно для старшего матроса Евгения Кравченко. Узнав о походе, взволнованный, он подошел к заместителю командира лодки по политической части. Выпалил скороговоркой:

— Товарищ капитан-лейтенант, убедительно прошу, разрешите мне в город. Только на два часа…

Капитан-лейтенант поднялся со стула.

— Разве вы не знаете, Кравченко, что мы выходим в плавание и что увольнения отменены?

— Знаю, но…

— А второе — я ведь в город не увольняю. Этим ведают командир корабля и его старший помощник.

— Мне очень… обязательно, товарищ капитан-лейтенант. Вы попросите командира, пожалуйста.

— Что так загорелось?

— Надо. Иначе я… подлецом окажусь!

— Объясните же. Как вас отпускать, если даже не говорите зачем?

— Не подведу! Только на два часа. Минута в минуту явлюсь.

— Да что за тайна?

— Слово дал человеку… Девушке одной. Ждать будет. Она уже моя… жена. В загс идем. Заявление давно подано. На сегодня назначено. Я же не знал, что поход…