Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945

06.05. Видим одну из наших лодок. Предположительно — Бауманна.

07.45. Бауманн докладывает: контакт потерян.

08.26. Штаб дает указание „кондору“ следить за конвоем.

10.12. Дым.

10.47. Шольц докладывает позицию конвоя.

12.10. Слышны восемь — десять взрывов.

13.45. Какая-то подводная лодка.

13.55. Три дымовых облака в ее направлении.

14.04. Самолет, пеленг 150°, сбросил бомбы и ушел.

14.10. Самолет сбросил еще бомбу. На горизонте, пеленг 160°, курсом 060, какая-то подводная лодка. Предположительно — Бауманна.

14.15. Бауманн сообщил, что его лодка лишилась мореходности и что его преследуют четыре эсминца (Уокер).

14.46. Срочное погружение. Летающая лодка. Не можем, увы, помочь Бауманну.

15.55. Всплыли.

15.59. Срочное погружение. Приближалась летающая лодка.

17.45. Снова всплыли.

18.19. Гельхаус сообщил о контакте с конвоем.

18.41. Срочное погружение. Группа самолетов.

19.55. Всплыли. Штаб-квартира запрашивает Бауманна и Хансманна об их позициях. Ни один не отвечает.

Воскресенье, 22 декабря

00.05. Большой силуэт. За ним корабль охранения. Это было большое судно в 10 000 тонн, высоко сидящее в воде, с очень длинным баком. Предположительно судно с авиакатапультой. [24] Британцы с известного периода войны на море стали использовать для охраны конвоев грузовые суда в качестве мини-авианосцев: такие суда оборудовались катапультой и имели на борту один самолет. Взлетев, он садился уже на суше, приводнялся в море, или летчик оставлял самолет, выпрыгивая с парашютом.

00.23. Залп пятым и шестым торпедными аппаратами. Промах. Впереди нас авиационная плавбаза с шестью кораблями охранения, в кильватере еще два патрульных корабля. Корвет пускает осветительные снаряды, некоторые падают в неприятной близости от нас. Верхней вахте приказ — вниз. Патрульный корабль в 800 метрах от нас. Срочное погружение.

00.48. Восемь взрывов глубинных бомб. Никакого эффекта.

00.55. Еще двенадцать. На этот раз ближе.

01.30. Неуверенные шумы эсминца и корвета.

01.44. Четырнадцать весьма точных взрывов глубинных бомб.

02.09. Еще пять, столь же точных.

02.38. Еще два, тоже. Лодку сильно тряхнуло.

02.48–02.56. В гидрофон слышим передвижения кораблей противника.

03.08. Корвет уходит.

04.30. Всплыли. Конвой потерян.

10.36. Настоящая позиция — 600 морских миль к северо-западу от Финистерре.

16.28. Флаксенберг сообщил, что обнаружил конвой.

Когда мы всплыли на поверхность, то обнаружили, что оставляем след шириной в 20 метров. Повреждение найдено и устранено. Увидев пятна топлива, на корвете, очевидно, подумали, что потопили нас. Потому он и ушел.

22 декабря

09.21. Радиограмма из штаб-квартиры подводных лодок: прекратить операцию против конвоя и возвратиться на базу».

Что же тем временем происходило с «U-131»?

Верный традициям подводного флота, фрегаттен-капитан — капитан 2-го ранга — Арендт Бауманн остался на своем корабле. Он стоял на мостике, вода уже перекатывала через надстройку. Он посмотрел на команду. Его люди успели надеть спасательные жилеты и теперь плыли в теплой воде, им больше ничто не угрожало.

Не обманывает ли его слух? Смешиваясь с тихим шелестом воды и нежным посвистыванием теплого ветерка, до него донеслись звуки национального гимна, вначале еле слышные, а потом все более громкие, по мере того как все больше плывущих присоединялось к хору. Бауманн взял в руки бинокль. Бинокль не должен достаться противнику. Вешая его на перископ, он почувствовал боль в сердце, словно расставался с лучшим другом.

«Почему мне не оставить корабль? — промелькнула в голове Бауманна мысль. — Традиция? Это так свято, так благородно — вот так жертвовать собой?»

Ответа он не нашел. Он вряд ли чувствовал эту теплую воду, плескавшуюся у его ног и медленно поднимавшуюся все выше и выше. Его правая рука еще не разжалась на ремне бинокля. Через его стекла он видел так много мирных многоцветных картин. Но все это было до 1939 года. В те дни…

«Прыгай, парень. Спасайся. Тебя засосет, и утонешь, как крыса. Почему такая слабость в ногах? И тело не способно пошевелиться. Утону, не утону — на все воля Божья».

Вода дошла до бинокля. Неужели это единственная вещь, которую он любит? Это не просто его вещь, это часть его самого.

Но Бауманн не прыгнул в воду.

Лодка ушла под воду, и с ней ушел под воду Бауманн.