Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945

Еда имеет важное значение для подводника. Подводник безропотно выдержит любые трудности, опасности и лишения, но не плохую кормежку. Ему все равно, съест ли он свою еду стоя на ногах или присев на корточки, но если кок испортит мясо или что-то недодумает старшина, заведующий провизией, то они услышат все, что им положено.

На больших лодках нужно разместить пятнадцать-шестнадцать тонн провизии, и многое зависит от того, как это разумно разместить в ограниченном пространстве — так, чтобы все было под рукой, чтобы можно было добраться до любого потребовавшегося продукта. Банки и упаковки запихивают на рундуки и за них, между конструкциями центрального поста, в носу — короче, везде, где есть свободное пространство.

Известны случаи, когда на некоторых лодках команда беспрерывно ела в качестве главного блюда сосиски только из-за того, что при загрузке неграмотно разместили пищевые припасы. И плохо будет ответственному за провизию, если он не запасся важными приправами к еде, которые делают ее аппетитной, потому что при плохом воздухе и недостатке движения люди быстро утрачивают аппетит.

Камбуз заслуживает особого разговора. Он занимает площадь не более четырех квадратных метров, а на малых подводных лодках — и того меньше. На ограниченном пространстве, занятом электроплитой, столовой посудой и кухонной утварью, кок должен приготовить еду для сорока, пятидесяти, а на больших лодках — для шестидесяти человек. Что выделывают коки — граничит с чудом. Мало того, что они готовят для команды вкусную и питательную еду, они еще часто умудряются делать два, три, а в праздники и четыре блюда.

И еще об одном.

Пользование гальюном (туалетом) на лодке регулируется красным светом светофора. На больших лодках их было два, но тогда как один использовался по прямому назначению, другой был завален ящиками и банками с провизией.

В течение долгих недель пребывания в море мысли невольно концентрируются на этом заведении.

Вот что говорит по этому поводу Дитер Хайлльманн, бывший старпом, а теперь адвокат:

«Нас было больше сорока, и, когда один заходил, загорался красный свет — самый наглый и неуместный из всех красных светов. Он светился в носу отсека, в старшинской столовой, в офицерской кают-компании, в рубке радистов и в центральном отсеке. Он отражался в дереве рундуков, в металле, в картинках. Он горел и горел не мигая, словно вечно, и тем более немигающе и вечно, если человек ждал, когда же он погаснет. Для старшины рулевых в центральном посту жизнь была несладкой. Он не видел маленького красного огня, десять — пятнадцать раз на день он выглядывал из-за переборки и спрашивал монотонным голосом: „Как там красный свет?“.

Уже спустя долгое время после того, как я забыл все это и могу пользоваться законным случаем когда хочу, я всегда буду помнить этот вопрос на дрожащих губах сорока человек: „Как там красный свет?“»

О Вольфганге Люте, одном из двух моряков, награжденных Рыцарским крестом с бриллиантами, говорят, что он использовал это крохотное заведение на судне для того, чтобы вывешивать там бюллетень корабельных новостей, а иногда и приказы по экипажу, а также объявления о мелких наказаниях, которые ему приходилось иногда давать. Лют, обладавший острым чувством юмора и глубоким пониманием психологии, говорил: «Там мои люди в благословенной тишине имеют время и возможность поразмышлять над приказами и указаниями, которые дает командир».

Оккупация Норвегии и поражения Франции, Нидерландов и Бельгии, последовавшие вскоре за поражением Норвегии, возымели тяжелые последствия для противолодочной обороны Британии. Во время попыток перебросить свои войска из-под Дюнкерка назад в Англию британцы потеряли много малых противолодочных кораблей. В результате в течение довольно длительного времени конвоям стали придавать гораздо более слабое охранение.

А для германского подводного флота ворота в Атлантику были распахнуты настежь что на севере, что на юге. Германия распоряжалась всем европейским побережьем от мыса Нордкап до Бискайского залива. Норвежские порты Берген, Тронхейм, Кристиансунн и Нарвик, французские Брест, Лорьян, Бордо, Ла-Рошель и Сен-Назер стали базами германских подводных лодок. Шли тайные переговоры с итальянцами с целью получения баз в Средиземном море. Япония тоже согласилась, хотя и с колебаниями и скорее неохотно, разрешить германским подлодкам заходить в японские порты, пользоваться доками и получать экипировку.