Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945

По всей лодке полопались электролампы. Рулевое устройство бездействовало. Оба электромотора вышли из строя. Лодка резко клюнула носом.

— Всем в корму!

Те, кто спал, уже повскакали с коек при первых громовых раскатах — не из страха, а чтобы быть готовыми к чрезвычайной ситуации. Люди на четвереньках карабкались по настилам, чтобы увеличить вес кормовой части корабля и восстановить лодку на ровном киле. Со скоростью детских качелей дифферент перешел на корму.

— Все в нос!

Снова люди, карабкаясь, устремились к носу корабля.

Нет подходящих слов, чтобы описать, что происходило потом. Только в кино можно представить себе такое. Смертельный страх охватил всю команду, но никто не показывал виду.

Неуправляемая лодка задержалась на глубине 100 метров, затем стала медленно проваливаться, глубже и глубже.

— Вторая серия!

Снова раздался адский грохот.

Лодка продолжала погружаться. На 200 метрах Кельбинг удержал ее. По внутренней связи поступил доклад:

— Течь в дизельном отсеке!

— Насколько сильная?

— Литр в минуту.

— Эта, слава богу, несерьезная, — сказал Кельбинг механику тоном облегчения.

Механик делал все, что мог, чтобы восстановить дифферентовку корабля. Лодка начала всплывать, и всплывать быстро. Кельбинг понимал, что, хотя в лодку и начала поступать вода, всплывать на поверхность ей давать ни в коем случае нельзя. Если бы они снова могли пустить электромоторы!.. Приняли немного балласт, чтобы лодка не выскочила на поверхность.

И она сразу пошла вниз, и отнюдь не медленно, а с пугающей скоростью.

Прибежал механик:

— Они ошиблись, командир! Там поступает куда больше литра!

Теперь лодку ничем не остановить.

— Ладно, всплываем! По местам стоять, к всплытию готовиться!

В голосе Кельбинга не было и намека на волнение. Он отдал приказ спокойно, словно лодка находилась на маневрах мирного времени, а не на пути к верному плену или даже гибели.

Старшина Юбершер быстро открыл клапан продува балласта. Шипящая струя воздуха устремилась в балластные систерны. Но на глубине 200 метров они использовали так много воздуха, что шипение начало становиться все менее сильным и наконец вообще замерло. На мгновение замерли и сердца людей, находившихся в центральном посту. Емкости со сжатым воздухом опустели. А лодка пока висела на глубине около 100 метров с дифферентом 40° на корму.

Держась в неудобном положении, в центральном посту находился механик Кельбинга лейтенант Либе. Даже будучи одной ногой в гробу, он служил олицетворением самой невозмутимости. Он постучал пальцами по глубиномеру, чтобы проверить, работает ли он, но стрелка не отреагировала. Ах, если бы снова заработали электромоторы!

Кельбинг стал пробираться в корму. В дизельном отсеке некоторые стояли по колена в воде, мотористы старались исправить электромоторы.

Команда сохраняла полное спокойствие. Никто не кричал, не стонал. Дыхание у всех было учащенным, но это было вызвано ни в коем случае не страхом, просто не хватало воздуха. Те, кто не занимался ремонтом, спокойно сидели на корточках, словно ничего не случилось. Тишину нарушали лишь угрожающий плеск воды и стук по глубиномеру.

Внезапно указатель оборотов правого электромотора вздрогнул и дошел до отметки «средний ход».

Как механик умудрился пустить полузатопленный двигатель, Кельбинг не может понять до сих пор.

Ожил и глубиномер, он медленно, но уверенно показывал уменьшение глубины. А когда лодка стала выравниваться, команда поняла, что она всплыла на поверхность.

Кельбинг рывком открыл крышку люка на мостике. «U-593» купалась в лучах яркого солнечного света — между двух эсминцев, с которых стали поливать лодку огнем с двух сторон. Это был адский кошмар. В таких условиях даже пытаться оказать сопротивление было бы сумасшествием.

— Всем наверх! — приказал Кельбинг.

Кельбинг надеялся, что, увидев выходящих из лодки людей, противник прекратит огонь. Как только первые люди появились из люка, он остановил их:

— Помогайте другим выйти!

Командир и его люди вместе помогали выйти своим товарищам, изможденным недостатком кислорода и одетым в спасательные жилеты, выбраться через люк. А огонь продолжался. И людям, вышедшим на мостик, не оставалось ничего другого, как прыгать сразу же в воду. Огонь продолжался до тех пор, пока в море не оказалось около двух десятков человек. И когда он затих, Кельбинг получил возможность вывести и других из той разбитой скорлупы, которая когда-то была его лодкой. Он с облегчением увидел, что с эсминцев начали подбирать его людей.