Игорь Лощилов - Отчаянный корпус

— Куда нести, ваше благородие?

Тот раздумывал недолго:

— Да вот хоть сюда, там уже некуда…

Скоро заполнилась и новая палатка, так что пришлось класть несчастных чуть ли не друг на друга.

Подъехал еще один фургон, с него тяжело слез высокий поручик и, доковыляв до Петиной палатки, попросил места. Какое еще место, когда все кругом забито? Кто-то поинтересовался: из какого полка?

Тот ответил: из Навагинского. Этот полк в прошлом деле показал себя плохо, запоздал с помощью тенгинцам, отчего те понесли значительные потери. Такие промашки в боевом содружестве помнятся долго, и ответ на просьбу прозвучал соответственный:

— Навагинцам между нами места нет.

Офицер немного помялся и расстегнул сюртук. Под ним была окровавленная рубашка и перевязанная грудь.

— Господа, — тихо проговорил он, — утром я ранен двумя пулями, но не оставил фронта и вывел свою роту к нашей общей колонне. Судите, достоин ли я лежать рядом с вами?

В ответ раздались одобрительные крики, офицеры потеснились, явилось шампанское, и бутылка пошла по кругу. Откуда могла она взяться среди войска, терпящего нужду в самом необходимом? Оказывается, вместе с ним двигались бойкие маркитанты с осликами, нагруженными корзинами с вином. За него приходилось расплачиваться золотом, но здесь не скупились, ибо в боевых условиях оно имело совсем другую цену.

Когда бутылка дошла до Пети, все обратили внимание на юный вид товарища по несчастью и стали интересоваться, как он здесь оказался. Петя хотел было ответить, но из дальнего конца палатки донесся возглас:

— Из малолетнего отделения…

В то время появились несколько так называемых неранжированных кадетских корпусов, куда принимались дети 6–7 лет, их в просторечье звали малолетними — вот на что намекал насмешник. Петя тяжело страдал от своей раны, и обычная находчивость ему изменила. Пока собирался с ответом, выручил сосед, громадного роста поручик, раненный в грудь.

— Чем моложе, тем дороже — так говаривали предки, не стесняйтесь, юноша, глотните за здравие…

Какое там стеснение? Несмотря на боль, ему было хорошо среди товарищей по несчастью, он честно завоевал свое право находиться в этой наполненной страданиями палатке. Глоток шампанского несколько притупил боль, позволил мысленно перекинуться в свой ставший теперь далеким кадетский корпус, к однокашникам, получившим ныне первый офицерский чин и, должно быть, уже начавшим отмечать столь важное событие. И так получилось, что в это самое время новопроизведенные офицеры тоже вспоминали о нем.

Великий князь Александр Михайлович, к помощи которого обещали прибегнуть Петины товарищи, задержался на отдыхе и прибыл в Россию только в июне. Рассмотрение дела о допущенной по отношению к какому-то там кадету несправедливости не входило в число неотложных дел, требующих немедленного решения. Однако его сынок, довольно твердо усвоивший кадетские правила, не отступал и в конце концов вынудил отца разобраться в происшедшем. Великий князь вызвал директора корпуса для объяснения причин исключения кадета выпускной роты. Тот сослался на вышестоящий приказ. Великий князь послал за своим заместителем. ВП пожал плечами — ведать не ведаю, слыхом не слыхал.

— Как же так-с? — возмутился директор и представил Александру Михайловичу присланную резолюцию. Тот стал читать:

— Пр. искл. выд. юн. в КК д. Испр… — Повторил еще раз и отбросил в раздражении: — Черт знает что, белиберда какая-то… И на этом основании вы выслали мальчика, не дав закончить корпус?

Директор покраснел.

— Позвольте объяснить, ваше высочество. Мы обратились за уточнениями, и нам резолюцию его высокопревосходительства разъяснили так: «Примерно исключить, выдворить юнкером в Кавказский Корпус для исправления», что мы и сделали-с.

Великий князь сердито повернулся к своему заместителю. Тот не стал дожидаться изъявления высочайшего гнева и быстро проговорил:

— Мою резолюцию извратили. Она говорит совершенно о другом: «Проявлять исключительную выдержку, юноша в Кадетском корпусе должен исправиться».

Великий князь побагровел, что служило проявлением исключительного гнева, и ВП, хорошо знавший крутой нрав своего начальника, опередил его вопросом к директору корпуса:

— Кто же вынудил вас прочитать резолюцию этаким образом?

Директор сослался на поручика Снегирева, уточнявшего смысл присланного распоряжения.

— И что вы можете сказать об этом поручике?