Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

В полосе 4-й армии имелось шесть мостов через Буг: два железнодорожных и четыре автомобильно-гужевых. Немцы захватили их, почти не встретив сопротивления. Повторилось то же, что и в Литве. Одним из эффективных способов остановить наступление было установление контроля над переправами, но нигде мосты не стали препятствием для противника. Странно. В Европе уже полтора года бушует война, разведка шлет тревожные сообщения, а приграничные мосты продолжали охранять в режиме мирного времени.

Кроме того, в результате артиллерийского и авиационного налетов была уничтожена материальная часть артиллерии и большая часть лошадей артполков 6-й и 42-й дивизий, которые должны были оборонять Брестский район. То есть и артиллерия находилась в положении мирного времени.

22-я танковая дивизия находилась в 3 км от границы. Ее командир с началом артналета, не дожидаясь приказа, самостоятельно стал выдвигать танки к Бугу. Но дивизию накрыла артииллерия. Танки и другая техника большей частью были уничтожены еще в парках.

Подразделения 28-го стрелкового корпуса, готовившиеся к учениям вместе с 204-м гаубичным полком и 455-м корпусным артиллерийским полком, ночевали в палатках на артполигоне. Когда на них обрушились снаряды, они решили, что это ошибка в учениях, и ракетами и звуковыми сигналами пытались предупредить «своих». Но огонь только усиливался, и тогда до всех дошел смысл происходящего – война!

К 7 часам утра немцы ворвались в Брест. Бои за город продолжались все утро, но силы были несоизмеримы, и части Красной Армии к полудню отошли. В крепости остались не успевшие отступить воины из 6-й и 42-й дивизий, а также других разрозненных частей. С их именами и связана Брестская эпопея.

Около 12 часов дня немецкая авиация разбомбила два окружных артиллерийских склада. 4-я армия осталась без боеприпасов. В 14 часов авиация немцев уничтожила большую часть бомбардировщиков на аэродроме в Пинске.

Такова официальная сводка событий. В наше время ее оспорили ряд исследователей (разумеется, не из обоймы Министерства обороны). В частности, было поставлено под сомнение уничтожение всех складов горючего и боеприпасов, что якобы сделало невозможным длительное сопротивление советских частей. Как было на самом деле, выяснить доподлинно уже невозможно. Ясно лишь одно: 4-я армия ни к каким серьезным боям не готовилась, а вела сугубо мирную гарнизонную жизнь. Однако в тот же день по телеграфу из штаба фронта пришел приказ: «Войска 4-й армии… с утра 23.6.41 г. переходят в наступление в обход Бреста с севера с задачей уничтожить противника, переправившегося через р. Зап. Буг». В помощь из тыла должен был подойти 14-й мехкорпус.

С какой стати неизготовившаяся армия должна с ходу наступать на противника, о чьих силах никто в штабах не имел ни малейшего представления? Первые приказы из Москвы и Минска носили характер отмазки: «Вы там делайте, что сможете, а мы потом рассудим».

С утра 23 июня командование армии, исполняя приказ, обсуждать который по Уставу нельзя, попыталось организовать контрудар силами своего мехкорпуса, но в условиях паники и неразберихи ничего, естественно, не вышло. В оправдание командование корпуса сослалось на то, что дивизии были укомплектованы легкими танками.

Подбор танков в корпусе и вправду был странным. Для масштабных действий необходимы танки разных типов: тяжелые и средние для прорыва обороны и боя с танковыми силами противника. Для преследования врага и быстрого захвата дальних целей (мосты, аэродромы, транспортные узлы) хороши быстроходные легкие танки. Но 14-й мехкорпус имел только легкие танки – 464 Т-26 и небольшое количество плавающих танков Т-37/38. Не танковый корпус, а кавалерийское соединение. Может, его создатели предполагали использовать его для рейда по тылам? Во всяком случае для наступления в лоб мощной танковой группировки немцев корпус мало подходил, и советское командование должно было это знать. Фактически оно подставило танкистов. Не мудрено, что встречный бой закончился поражением корпуса. Но в штабе фронта из-за плохой связи реального положения дел не знали. Д.Г. Павлов 23 июня продолжал требовать разгрома прорвавшихся немецких войск силами 14-го мехкорпуса.

Зато дивизиям Гудериану удавалось все. Вечером его части овладели Кобрином (в 60 км от границы). В сущности, к концу дня боеспособность 4-й армии как оперативной единицы свелась почти к нулю, и задержать немцев не могла. Утром 24 июня немцы заняли Слоним (около 200 км от границы). 25 июня вышли на старую государственную границу. И это фантастически быстрое продвижение произошло, несмотря на наличие укрепрайона на границе и весьма удобной для обороны местности. Танки Гудериана с легкостью проскакивали «бутылочные горлышки» – дороги, стиснутые лесами, пересекающие их речки с топкими берегами. Занять удобные для обороны рубежи было некому. Советское командование не успевало отслеживать продвижение моторизованных частей противника.