Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела

Первым делом я поехал домой. Мама открыла дверь, совершенно, не ожидая меня увидеть и радости ее не было предела. Она бросилась мне на шею.

- Сынок!

- Мама я не надолго, меня отпустили на несколько дней. Три дня буду дома, а потом уеду в Берлин, мне надо увидеть дочку.

- А потом?

- Меня отправят на фронт.

Побыв дома три дня, я собрал еще кое какие вещи, попрощался с матерью, сестренкой и уехал в Берлин.

В Берлине я снова навестил фрау Марту и своего тестя. Дочка крутилась возле меня, не отходя ни на шаг, ей было два года, и она уже болтала. Как не хотелось мне с ней расставаться! Меня одолело какое-то тягостное предчувствие.

Вечером приятель соблазнил меня пойти к какой-то гадалке, фрау Кристине, хотя мне не очень хотелось.

- Пойдем! - Уговорил меня Отто.

Дверь открыла женщина и пригласила нас войти.

- Знаю, зачем вы сюда пришли. Судьбу свою знать хотите. Ко мне многие сейчас ходят.

- Здравствуйте фрау Кристина. Мы скоро уезжаем на фронт, хотели бы погадать, – произнес мой товарищ.

- Проходите. - Она предложила нам сесть. – Скажу, что вас ждет молодые люди, - разложила на столе карты таро. Сначала гадала на Отто. - Тебя ждет карьера, быстрый взлет, повышение по службе. Два раза ты будешь ранен, а на третий погибнешь.

- Это не правда, не может быть!

- Так говорят карты, а они не врут. Я тоже говорю только правду, какой бы она ни была.

Потом разложила она на меня. Долго, внимательно смотрела на карты.

- Бедный ты парень. Жена у тебя умерла, есть ребенок…

- Откуда вы знаете? – прервал я ее.

- Не счастливая у тебя судьба. Вижу, два раза умрешь.

- Как? Этого не бывает!

- Не знаю, сама не пойму… Ранен будешь… тяжело очень. Решетку вижу, тюрьма или в плен попадешь. Все равно не пойму, ты и не ты. Бойся кинжала острого и огня. Девушка… Любовь тебе выпадает какая-то, но погубит она тебя.

Вышли мы от гадалки, оба в дурном настроении.

- Черт! Говорил я тебе не надо ходить, ничего хорошего из этого не выйдет, - ругнулся я.

В конце июля я попал на фронт. Ехал на поезде, по дороге бомбили, так я впервые узнал, что такое война. Через трое суток прибыл в распоряжение части, которая дислоцировалась на тот момент в Белоруссии, попал в 258-ю пехотную дивизию, там встретил своего приятеля, с которым обучался в разведшколе. Командир проводил нас в подразделение.

После окончания учебы, службу я начал с младшего офицерского звания унтер-офицер, что соответствовало званию сержанта в РККА.

Немецкие войска стремительно продвигались, мы занимали одно село за другим. Немецкое командование отмечало успех операции, говорили, что если и дальше так пойдет, то зимой уже будем в Москве, перезимуем в теплых московских квартирах.

В большинстве случаев, куда мы приходили, русских уже не было, оставались лишь мирные жители, которые были напуганы и почти не сопротивлялись, в основном старики, женщины и дети. Однажды мы зашли в очередное такое село, зашли в хату.

- Есть, кто-нибудь? – спросил я по-немецки, потом на русском.

Открыли дверь, увидели молодую девушку, лет двадцати пяти, симпатичную, светлую, с голубыми глазами. Она испуганно смотрела на нас, прижимая к себе ребенка, девочку, лет трех-четырех с белыми кудряшками, как у куклы.

- А, русская девушка! – обрадовался мой приятель, которого тоже звали Ганс, выговаривая на русском с акцентом, – Какая красивая фрау!

- Не бойся, - сказал я ей, - не тронем. Тебя как зовут?

- Таня.

- Это дочка твоя?

Девушка кивнула.

- Как зовут? – спросил я.

- Ксюша.

- У меня тоже есть дочка, почти такая же. Хочешь? – я протянул ребенку конфету.

- Пожалуйста, не троньте ребенка!

- Хорошо. Не бойся, принеси нам что-нибудь поесть и выпить, если есть.

- Хорошо, я сейчас! - она схватила в охапку ребенка и вышла.

- Куда она ушла? – спросил мой приятель.

- Садись за стол, сейчас поесть принесут.

Мы оба уселись за стол. Вскоре дверь открылась и зашла Татьяна, принесла немного сала, огурцов, картошки, хлеба и молока.

- Спасибо, – поблагодарил я ее. – Садись с нами. У вас тут ночевать можно? Нам спать где-то надо.

- Хорошо, тут три кровати, две здесь, одна на веранде.

В дверь постучали, заглянули еще несколько человек.

- Эй! Здесь есть кто-нибудь?

- Занято уже! – ответил я им. – Идите дальше!

Дверь закрылась и солдаты ушли. Поев, мы оба завались спать, развалившись на мягких кроватях. Проспали еще часа три, до вечера. Первым встал мой дружок, потом проснулся и я.