Дмитрий Мищенко - Нина Сагайдак

Ледяной ветер вихрился ей навстречу, осыпая лицо колючими снежинками. Она то и дело низко склонялась или отворачивалась, пряча лицо от холодной, ледяной крупы.

Выйдя из переулка, где жили родственники Анапрейчика, и, повернув налево, она услышала сквозь завывание ветра словно бы кто-то позвал ее. Вгляделась. Да это сестра отчима — Ольга Осиповна!

— Куда это тебя понесло в такую непогоду? — спросила тетка, удивленно глядя на Нину.

— Ходила к Василию Григорьевичу.

— Ну и что, не застала дома?

— А вы откуда знаете?

— Я встретила его, когда он уходил из Щорса в Киев искать свою семью. А не дед ли послал тебя к Анапрейчику? — улыбнулась Ольга. — Может, велел сказать что-нибудь важное, может, не доссорился с ним до конца?

— Да нет, я сама пошла. Василий Григорьевич, когда был у нас, рассказывал о делах на фронте, и я хотела узнать, нет ли чего нового. Может быть, наша армия уже к Ленинграду подходит?

Улыбка исчезла с лица Ольги Осиповны. Она печально посмотрела на Нину.

— Пока немцы здесь, от мамы вестей ждать нечего. Что делается в Ленинграде — это нам неведомо, а вот что у нас творится…

— А что у нас творится? Мало ли тех ужасов, что успели они натворить?

— Страшные дела творятся, Ниночка.

— Значит, правда, что расстреляли в лесу женщин и детей?

— Не только их. — Ольга Осиповна оглянулась по сторонам и, склонившись к самому лицу Нины, сказала: — Позавчера фашисты сожгли в нашем районе четыре села.

— Ой! Не Рудню ли?

— Нет, не Рудню. Сожгли дотла Елино, Мостки, Млынок и Муриху. Одни черные печи торчат.

— Это все в Елинских лесах?

— Да.

— А за что?

Ольга Осиповна осмотрелась вокруг.

— Партизаны как следует насолили оккупантам. Ну, а люди из тех сел поддерживали партизан.

У Нины радостно засветились глаза.

— Вот оно как! Значит, правду говорили, в лесах есть партизаны.

— А ты что, сомневалась?

— Да как вам сказать? Ходили слухи, что в лесу партизаны помешали немцам расстрелять женщин и детей, а потом оказалось, что это не так. Погибли и женщины и дети.

Ольга Осиповна тихо сказала:

— Может статься, партизаны и не знали, что фашисты готовят такое злодейство. Впрочем, трудно судить, как это было… Может, партизаны не успели, а может, и не располагали нужными силами.

Они подходили уже к базарной площади. Оставалось повернуть за угол, пройти каких-нибудь пятьдесят шагов до дома Нины, но Ольга Осиповна, не дойдя до поворота, стала прощаться.

— Разве вы не к нам?

— Обязательно зайду. Только в другой раз. А сейчас не могу, спешу на работу. Поцелуй Лялю, пообещай, что скоро буду и принесу ей гостинец.

Она собралась было идти, но Нина снова остановила ее:

— Тетя Оля, а у вас нет еще каких-нибудь книжек почитать? Таких, какие раньше приносили?

— Поищу. Думаю, кое-что найдется.

Слухи о жестокой расправе карателей над крестьянами в селах распространились по городу позже. Поэтому, когда Нина сказала деду и бабушке, что немцы сожгли в Елинских лесах четыре села, ей сразу не поверили. Лишь через несколько дней дед, вернувшись с работы, подтвердил: сожжены, оказывается, село Елино и три хутора близ него.

— И за что, господи, такая напасть на людей? — воскликнула Лидия Леопольдовна.

— За то, что помогают партизанам, — неожиданно резко ответила Нина.

— Полицаи говорят, — заметил Иван Михайлович, — что во всех этих селах перебиты и разогнаны полицейские гарнизоны, а на линии Бахмач — Гомель пущено под откос несколько эшелонов.

За этими разговорами и застала их Ольга Осиповна. Она принесла Нине книжку, а своей любимице Ляле немного сахару. Девочке год и три месяца, она уже начала ходить, с каждым днем становилась все забавней и весело лепетала. Ольга Осиповна очень любила и как могла баловала малютку.

Пока тетка здоровалась и раздевалась, Нина успела заглянуть в книжку.

— Тетя Оля, — протянула она разочарованно, — я думала, это про партизан.

— А ты почитай получше, — обернулась к ней Ольга Осиповна, — тогда и партизанские думы увидишь в ней. Давно ли читала «Кобзаря»?

— Признаться, я не все читала, лишь отдельные стихи.

— Тогда обязательно прочитай всю книжку.

Лидия Леопольдовна опасливо заговорила:

— Следует ли теперь зачитываться такими книжками? Еще зайдут, сохрани бог, немцы да найдут — не оберешься неприятностей.

— Из-за этой книжки неприятностей не будет. Это шевченковский «Кобзарь». Одна из немногих книг, которую даже немцы запретить не могут при всем желании.