Анатолий Чехов - Чёрный беркут

На следующее утро, еще до восхода солнца, Яков и Барат были уже в бригаде, на извилистом участке дороги, проходившей по крутым склонам в каких-нибудь полутора километрах от заставы.

Работу начали там, где дорога, взбираясь на гору, делала поворот к старым казачьим казармам. Надо было восстановить подпорную стенку, размытую недавними дождями.

Не простое дело работать на крутом склоне, тесать и подгонять один к другому камни, да так, чтобы после весенних ливней они не съехали снова под откос. Опираясь коленом о выступ камня, поставив другую ногу в ямку, специально выдолбленную киркой, Яков обтесывает кусок песчаника. Его правая рука движется автоматически, как рычаг машины, словно он целится в камень сначала локтем и лишь потом бьет по камню свободно зажатым в руке молотком. Удар — и от большой каменной глыбы отскакивает ненужный кусок. Сыплется щебень. Еще удар, еще и еще... и камень готов, плотно ложится на приготовленное для него место.

Рядом обтесывают куски песчаника Балакеши и Мамедов. Стенку они кладут так, чтобы каждый камень не просто занимал свое место, а крепко поддерживал другие камни, как звенья одной цепи. Стоит разорвать одно лишь звено — и нет самой цепи. Стоит вытащить один камень из подпорной стенки, начнется ее разрушение. Стоит уйти одному рабочему из бригады — и бригада уже не та, надо заполнять образовавшуюся в ней брешь. Стоит одному пограничнику оказаться не на месте или допустить промах — и на границе неизбежен прорыв. Ни один камень нельзя вынуть из подпорной стенки: все они держат друг друга. Каждый из этих камней должен быть точно обтесан, соответствовать своему месту. С камнями — просто, с людьми — труднее. Яков знает большинство членов бригады чуть ли не с детства. А разве может он сказать, кто о чем думает, какими стали его друзья детства теперь, спустя двенадцать лет? Надо три пуда соли съесть, чтобы узнать, что у каждого на душе. Не один, видно, год придется гранить крепкие как скалы характеры. Только сомкнувшись друг с другом, поддерживая друг друга, станут они нерушимой подпорной стенкой, способной надежно оберегать не только дорогу, по которой идут и идут из страны в страну разные грузы, но и хранить как зеницу ока государственную границу.

Кайманов с нетерпением ждет Федора Карачуна. Ритмично, с силой бьет по камню. Молоток опускается точно в намеченное место. В такт удару напрягается мускулистая шея, по ней сбегают ручейки пота. Взмокла спина. Пропитана потом рубаха.

Работа радует Якова. Он умеет обтесывать камни. Чистый горный воздух сам просится в легкие, свободно поднимающие широкую грудь. Прочной будет подпорная стенка, никакие осыпи и обвалы не разрушат ее. Ливни ли станут хлестать с гор, прыгая каскадами по склонам, снежные ли лавины обрушатся на нее зимой, ничто не снесет в пропасть ни единого камешка. Будет ли их бригада содействия такой же крепкой подпорной стенкой для заставы? Или найдется слабое звено, на котором оборвется цепь? Яков окидывает взглядом работающих на склоне ремонтников. Вот рассудительный Балакеши короткой лопаткой выравнивает «постель» из песка, на которую сам же будет потом укладывать камни. Вот смешливый Мамед Мамедов, любитель сытно поесть и поспать. У него и вид этакого добродушного толстячка, не способного обидеть мухи. По дороге тащится телега со щебнем. Придерживает лошадь под уздцы, чтобы не соскользнула на крутом спуске, жилистый Савалан — молчаливый и суровый подрывник бригады, близкий друг Мамеда, самого молодого в бригаде рабочего. Ну а Барат — это Барат. Как всегда, он трудится рядом с Яковом, тешет и укладывает камни. Его почти квадратная голова повязана платком, шея блестит от пота. Руки у Барата короткие, сильные, отчего весь он кажется необычайно мощным, с прекрасно развитым торсом, могучими бицепсами. На Барата Яков может положиться, как на самого себя, и в работе и в бою. Жаль только, что он никак не хочет брать в руки винтовку... Очень трудно завоевать авторитет у этих суровых и строгих людей. А без авторитета нет командира. Тем более, если командира не назначают, а выбирают. В работе он, пожалуй, никому не уступит. Смелости и решимости в бою тоже не занимать стать. Хватит ли смекалки и знаний?

— Кончай работу! — неожиданно объявляет Барат и поясняет: — Рамазан с обедом едет.

На дороге из-за дальнего склона горы показался серый ишачок с двумя плетеными корзинами по бокам. На ишаке — мальчик. Не спуская с него глаз, Барат радостно улыбается.