Павел Цупко - Торпедоносцы

Вылазка мемельской группировки показала нашему командованию, что с этой опасностью следовало кончать как можно скорее. Штабы приступили к разработке и подготовке частной наступательной операции по окончательному разгрому окруженных гитлеровских войск.

Минно-торпедная авиация получила приказ усилить морскую блокаду Мемеля и Либавы. В море вылетели разведчики. Торпедоносцы были приведены в боевую готовность, но сигналов на вылет не поступало, и Борисов упросил командира авиадивизии разрешить слетать на свободную охоту. Вылетел он в полдень в паре с Башаевым. Около трех часов пробыли торпедоносцы над морем, но цепей не нашли. Садиться им пришлось уже в сумерках. Огорчение от неудачи усилилось, когда вечером услышали радиосообщение о том, что войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление на Бреславль, а 1-со Белорусского на Познань — началась одна из самых блестящих операций — Висло-Одерская.

Утром следующего дня были получены координаты обнаруженного конвоя. Михаил решил атаковать его двумя парами, тотчас подал летчикам команду и первым поспешил к самолету. Выйдя из КП, по привычке оглядел небосвод. Он был плотно закрыт, а на западе, в той стороне, где за лесом глухо рокотало море, облака стояли сплошной черной стеной, зловещей и жуткой.

Иван Ильич поежился, показывая на эту стену:

— Будто специально вымазали в сажу!

— Ничего! Просвет между ними и водой есть. Значит, пойдем!

Через четверть часа торпедоносцы Борисова в сопровождении двенадцати Як-9 капитана Чистякова держали курс в туманную Балтику.

После многодневного шторма море утихло. Под самолетами простиралась темно-свинцовая гладь, только иногда нарушаемая вскакивающими и тотчас исчезающими белыми барашками пены. Чем дальше группа улетала на юго-запад, тем условия горизонтальной видимости улучшались, нижняя граница облачности приподнималась, и зловещая чернота, неприятно поразившая летчиков перед вылетом, пропадала. Торпедоносцы поднялись выше и обзор района увеличился.

— Миша! В воздухе уже сорок минут. Подходим к заданному квадрату. Пора начинать поиск. Держи курс двести десять!

Ведущий качнул крыльями, предупреждая ведомых, и плавно развернулся. Группа повторила его маневр.

Но и на новом курсе море пустынно. И вдруг глазастый Демин что-то разглядел в дымке, доложил:

— Командир! Слева курсовой сорок, вижу восемь неизвестных самолетов! Дистанция около десяти километров!

Летчик без особого труда увидел в указанном секторе двигавшиеся продолговатые черточки, различил две четверки. Одна из них начала разворот, и на фоне серой облачности четко обозначились тупоносые «фокке-вульфы».

— Где находимся, Ильич?

— На север от Гдыни в восьмидесяти километрах. Что делать немецким истребителям да еще в таком большом количестве так далеко в море? Летают по кругу, значит, что-то или кого-то охраняют на воде. Кого? Может, тот самый караван?

Ведущий торпедоносец начал сближение с вражескими истребителями, следя за их маневрами.

Рачков через люк уже разглядел корабли, крикнул:

— Миша! Конвой! Наверное, тот самый. Вижу четыре «калоши» в кольцевом охранении, идут курсом на запад. Молодец разведчик! Точно выдал место… Атакуем с ходу?

Командир группы не ответил, раздумывал, приглядывался к конвою. Корабли шли обычным походным строем-ордером: впереди два тральщика, за ними эсминец и транспорты, по бокам — сторожевики, сзади — быстроходные десантные баржи — ни с какой стороны не подступиться! Атаковать с ходу, не дать опомниться, как это любит Богачев? А если внезапность не получится, и немцы уже «ведут» торпедоносцев прицелами?

— Пожалуй, давай-ка, Ильич, зайдем со стороны берега, как тогда у Ирбенского пролива, помнишь? Правда, берег здесь далековат! Но немцы наверняка больше наблюдают за этой, северной, стороной. Рассчитывай атаку!

— Есть, с берега!

Борисов в своих рассуждениях был прав: при атаке малыми силами всегда важно сохранить элемент внезапности, Одно дело, когда противник обнаружил самолеты, сыграл на кораблях боевую тревогу, изготовился для боя. Тогда торпедоносцам приходится таранить его оборону. А это всегда увеличивает вероятность быть сбитым. И совсем иное дело, когда самолеты атакуют внезапно. Противник тогда паникует, спешит, стреляет беспорядочно, неприцельно и тем облегчает атаку.

Командир группы отвернул на север, увел ведомых от обнаруженного каравана; если вражеские наблюдатели обнаружили торпедоносцев, то пусть думают, что они кораблей не заметили и улетели прочь.