Сергей Арсеньев - Ленка-пенка

Витамины я нашла быстро, знала ведь, где лежат. Две полных баночки и одна почти пустая. Её я сразу открыла и одну витаминку съела немедленно. С баночками вещей у меня стало ещё больше. Особо не тяжело, но идти далеко больно.

А потом я про санки вспомнила. Ну, конечно, санки ведь есть! Они специально для меня санки купили. Я когда зимой в гости приезжала, иногда ночевать оставалась. И ходила на горку кататься. Вот, чтобы мне из дома свои санки не тащить, баба Таня ещё одни и купила. Они в кладовке должны стоять.

Зашла в кладовку, сняла с крюка висящие на стене санки. Хотела уже уйти, как заметила кое-что интересное в углу около двери. Неужели там…

Точно. Так и есть! Ну, дедушка и хомяк! Запасся. Спасибо тебе, дедушка Кондрат. Спасибо. Очень пригодится. Я керосин нашла. Почти полную канистру! Это, конечно, не еда. Но керосин тоже нужен. Освещение. А то у нас всего пара литров осталась дома. А тут целая канистра. Наверное, ещё с июня стоит.

Да, керосин нужен. Но как я попру его? Двадцатилитровая канистра почти полна. Я её поднять не могу даже двумя руками. Но о том, чтобы бросить тут такое богатство и речи не было. Наверное, во мне что-то есть от дедушки Кондрата. Я такой же жадный хомяк, как и он.

Канистру из квартиры я вытягивала волоком. Хорошо ещё, квартира на первом этаже была. Потом полчаса, если не больше, крепила свой груз на санках. Ветер ещё поднялся. А я такая неуклюжая в своей шубе. И руки замёрзли сильно. В варежках неудобно ведь узлы завязывать.

Домой я шла долго-долго. Целую вечность. Всё время хотела скушать шоколадку, но держалась. Шоколадка —это на крайний случай. Пока ведь держусь я. Тем более, прежде чем в обратный путь трогаться, я кусочек хлеба грамм на сто скушала. Дедушке с бабушкой хлеб больше не нужен, вот я и отрезала от той буханки, что для них принесла. А шоколадку лучше поберечь. Мало ли, когда ещё пригодится.

Самое сложное же испытание сегодня ждало меня уже в нашем подъезде. Эту чёртову канистру с керосином предстояло как-то затащить на третий этаж. Ух, как я намучалась с ней! Долго-долго, по одной ступеньке, поднималась. Два раза падала. Ступени-то все во льду. Тут нередко воду проливают, когда несут домой с колонки. Я тоже однажды с чайником упала в подъезде, разлила всё.

Ну и, измазалась вся в керосине, конечно. Там крышка у канистры не слишком плотно закрывалась. Руки вымазала, Сашка верно заметил. Шуба, что Толик дал, тоже в керосине, хотя и не очень сильно. Пожалуй, нужно будет с Толиком керосином поделиться. Нам двадцать литров не надо. Это слишком много.

Буржуйка давно остыла. Холодно стало. Явно заметно ниже нуля уже температура в комнате. Зато мы с Сашей сытые. Нет, по довоенным меркам мы очень голодные. Но сейчас в Ленинграде мало кто может себе позволить такой обильный ужин, какой у нас сегодня был. Мы съели полную кружку гороховой каши с тушёнкой (одну на двоих), грамм по сто хлеба и выпили по кружке чая с соевой конфеткой. Саше я ещё и кусочек сахара в чай положила и молока капнула. А потом мы вкусный майский противень от остатков пирога чистили. Там ещё даже осталось немножко, не всё съели.

Воздушную тревогу объявили. На улице сирены воют. Саша предлагает спать. Завтра противень дочистим. Он поставил его на стул, надел шапку и улёгся. Я погасила коптилку, надела свою шапку и легла рядом. Мы хорошо накрылись. У нас четыре толстых одеяла, да плюс пятое под нами, на матрасе. Чтобы снизу холод не пробрался. Поверх одеял ещё и пальто. И всё равно в шапках спим, а то голова мёрзнет.

Но едва устроилась я поудобнее за Сашиной спиной, как тот недовольно сказал:

— Лен, вот что хочешь со своими руками делай, но убери их от моего лица. Керосином же воняет!..

Ой, дура я. Что ж без санок-то попёрлась такую даль? Не могла сообразить, что оттуда тащить чайник в руке ну совсем неудобно. И тяжело. Дура. Санки не взяла. А как сейчас удобно было бы на саночках везти чайник! Эх!

Я на Неву за водой ходила сегодня. Ни одна колонка не работает. Опять что-то с водопроводом случилось. Наверное, бомба попала. Сейчас приду домой, сварим тюрю из хлебных крошек, пообедаем с Сашей. Тот обещал пока я за водой хожу хлеб весь наш высушить на буржуйке, но не кушать. Меня подождёт.

У нас вчера двойной праздник был. Ну, один праздник общий, для всего Ленинграда, а второй только для нас с Сашей. Общий праздник —хлебную норму подняли. Подняли! Норму хлеба подняли!! Впервые за всё время норму не уменьшили, а увеличили! И очень сильно увеличили. Нам с Сашей теперь по двести граммов хлеба полагается! Это такая радость для всех была! Вчера, когда я в булочной в очереди стояла, видела, что некоторые люди даже плакали, получая такой непривычно большой кусок. Так много хлеба!