Михаил Слинкин - Война перед войной

Дмитрий резко поднялся в постели. Девушка застыла с градусником в руке. Он забрал у нее градусник и засунул себе под мышку.

— Так тоже можно, — сказала девушка. — Меня и этому учили.

— Ты кто? — спросил Дмитрий.

— Медсестра, — ответила девушка.

«Да, действительно медсестра, — окончательно приходя в себя после беспокойного сна, подумал Дмитрий. — Ослепительно-белый халат, чуть прикрывающий колени, белая шапочка с вышитым красными нитками полумесяцем. Но уж больно молода и красива. Что-то здесь не так».

— Тебя как зовут?

— Наргис.

«По-русски будет Нарцисс, — про себя перевел Дмитрий. — Ей это имя очень подходит. Хотя в восточной традиции нарцисс, кажется, является символом смерти. Дмитрий, однако, не был в этом уверен. — Может быть, дальше на Востоке, в Индии или Китае, ему придают такое значение. А здесь, в Афганистане, раз уж называют дочерей этим именем, значит, ничего плохого под ним не подразумевают».

— Меня зовут Дмитрий.

— Де-е-митрий, — повторила Наргис, привычно вставляя гласный звук между двумя согласными в начале слова и делая ударение на последнем слоге, как принято в дари.

— Хорошо, зови меня Дима, — сказал Дмитрий. — Так проще.

Стульев в палате не было, Наргис присела на краешек кровати и, не дожидаясь расспросов Дмитрия, как бы догадываясь о его недоумении, сама начала рассказывать о себе.

Ей восемнадцать лет, но уже два года она замужем за главврачом. Он получил образование в Европе, поэтому считает себя человеком просвещенным, не стал держать ее взаперти, а дал доучиться в школе и отправил на курсы медсестер. Окончила она их прямо перед Апрельской революцией, а месяц спустя мужа перевели с повышением из Кабула в Кандагар. С собой он взял только ее, а двух старших жен оставил в Кабуле заниматься домом и детьми. Здесь же, в Кандагаре, она вступила в Демократическую организацию женщин Афганистана. Но Кандагар — это глухая провинция. Все новое и интересное сейчас происходит в Кабуле. А здесь кругом отсталость, дикость и скука. Не только женщины не воспринимают ничего нового и прогрессивного, но и большинство мужчин держится только за старое, отжившее.

Слушая Наргис, Дмитрий все более поражался тому, как естественно ведет себя эта красивая девушка, сохранившая детскую непосредственность, которую не смогло убить даже столь раннее замужество. Не возникало никаких сомнений, что ее действительно вдохновляют перемены в Афганистане и что она искренне верит в обещанное вождями партии «светлое будущее». Описывая его, она постоянно ссылалась на свою подругу, проучившуюся год в Москве, в медицинском институте. Поэтому «светлое будущее» Наргис уж больно смахивало на хорошо знакомое Дмитрию советское настоящее.

Медсестра, видимо, увлеклась и забыла о градуснике. Дмитрий достал его, посмотрел, до какой отметки добрался ртутный столбик, и сказал: «Тридцать девять». Наргис засмеялась, взяла градусник, проверила его показания, потом встала и записала их фломастером на пластмассовой табличке, закрепленной на спинке койки.

— Надо измерить температуру у других больных, — сказала она. — Я скоро вернусь.

После ухода Наргис Дмитрий поднялся, решив выяснить, где же в госпитале туалет. Захотелось умыться и привести себя в порядок. Желание понятное, учитывая неожиданный подарок судьбы — возможность не только видеть молодую и красивую женщину без чадры, но и разговаривать с ней.

Прежний опыт общения с вестовым показал, что спрашивать у него о чем-либо бесполезно. Не поймет. И Дмитрий направился к выходу из палаты, вызвав явное замешательство часового на балконе. Остальная компания — двое часовых и вестовой — оказалась на месте, за дверью. Дмитрий, обращаясь ко всем сразу, спросил про туалет. Один из часовых — таджик, судя по внешности, на хорошем дари ответил, что туалет во дворе. Дмитрий обрадовался — будет кого использовать как переводчика — и двинулся по коридору к лестнице на первый этаж. Сзади застучали подкованные каблуки солдатских ботинок. Он обернулся и который уже раз за последний день поразился происходящему. Солдаты, взяв винтовки наперевес, пристроились сзади с двух сторон и следовали за ним, сопровождая как арестованного. Дмитрий остановился и спросил таджика, зачем они идут за ним.

— Приказ, — ответил таджик.

— Чей? — поинтересовался Дмитрий.

— Главврача, он сегодня дежурит по госпиталю. Приказал охранять и сопровождать вас, куда бы вы ни пошли.