Михаил Слинкин: Война перед войной

Силы американского спецназа 28 января приступили к штурму здания военного госпиталя в афганском городе Кандага. [1] Кандагар — первая столица афганского государства, основателем которого в 1747 г. стал Ахмад-шах Дуррани. Второй по численности населения город Афганистана — 200 тыс. чел. (1979 г.). Расположен на юге страны в долине реки Аргандаб. В IV в. до н. э. этот район был завоеван Александром Македонским, здесь им была основана Александрия в Арахосии. Впоследствии входил в состав империй Саманидов, Гуридов, Сефевидов и Великих Моголов. Кандагар стал независимым княжеством под властью Мир Вайса, затем Ахмад-шаха Дуррани, который в XVIII в. присоединил к нему обширные территории. По меньшей мере шесть раненых боевиков террористической организации «Аль-Каида», находившихся здесь на лечении, забаррикадировались в госпитале после ухода талибов [2] Талибы — военно-политическая группировка, называвшая себя «Исламским движением Талибан» и состоявшая главным образом из пуштунов, появилась на территории Афганистана осенью 1994 г. В борьбе против сил «Северного альянса», представленного этническими таджиками, узбеками и хазарейцами, она поставила под свой контроль 90 % территории страны. Правительство талибов, или Исламского эмирата Афганистан, было сформировано в октябре 1996 г. после взятия ими Кабула. В сентябре — декабре 2001 г. под ударами антитеррористической коалиции во главе с США (создана после трагических событий 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне) и сил «Северного альянса» режим талибов начал разваливаться. 6 декабря пал их последний оплот — г. Кандагар — Ставка лидера талибов, «повелителя правоверных» муллы Мухаммада Омара. из города в декабре 2001 года.

Занесло Дмитрия в Кандагар в конце семидесятых ветром апрельского переворота, который тогда было принято называть Апрельской революцией. А раз революция — значит, афганцы братья навек. И потекла в Афганистан братская помощь от великого северного соседа. Уже в мае 1978 года в Кабул для защиты революционных завоеваний прибыла внеочередная партия спешно собранных по всему Союзу военных советников, которых не смогли, однако, так же быстро обеспечить переводчиками со знанием языка дари. [3] Дари, или фарси-кабули, — наряду с пушту один из двух государственных языков Афганистана. Для Дмитрия и переводческой братии военного контракта в Кабуле это не сулило ничего хорошего — новые люди, дополнительная работа и, весьма вероятно, длительная командировка куда-нибудь в провинциальную глушь. Как в воду глядели: всего через два дня Дмитрий сидел на боковой скамеечке военно-транспортного самолета, совершавшего перелет по маршруту Кабул — Кандагар, и отвечал на бесконечную череду вопросов впервые попавших на Восток шестнадцати «интернационалистов» в званиях от капитана до подполковника.

Кандагарский аэропорт встретил прибывших сухим зноем, который ничуть не смягчался плотным и горячим, как из печки, ветром со стороны пустыни Регистан. Вокруг расстилалась обрамленная далекими горными хребтами безжизненная степь цвета грязной охры, накрытая голубым, без единого белого облачка куполом неба. Невдалеке виднелась одноэтажная гостиница, а за ней — городок персонала аэропорта и военных летчиков.

Возникшие было у Дмитрия иллюзии, что поселят группу на все готовое в гостиницу, быстро развеял ожидавший ее полковник — старший военный советник Кандагарского армейского корпуса. Особой радости от встречи он не выказывал, полагая не без оснований, что новые подчиненные рьяно возьмутся за работу, пытаясь оправдать оказанное им доверие партии и правительства, и этим внесут ненужную суету в его тихую и размеренную жизнь с необременительными обязанностями время от времени делиться передовым советским опытом с афганскими военными. Кроме того, прибывшую ораву нужно было разместить, обеспечить хоть какой-то мебелью и решить другие бытовые вопросы, которые раньше попросту не возникали, так как состав группы советников в Кандагаре уже многие годы оставался неизменным — десять-двенадцать человек, включая чад и домочадцев, мирно проживавших в трех виллах. Ворошить налаженный быт и уплотнять аборигенов — чревато скандалами, а их полковник не любил. Поэтому он принял самое простое решение, предложенное афганским комендантом: разместить прибывших в двух виллах, стоявших на отшибе и использовавшихся как загоны для отары овец какого-то не очень важного местного начальника.