Алексей Гусев - Юность, опаленная войной

Володя Жданов сумел незаметно развязать себе руки. Когда до него дошла очередь, он сделал неожиданный сильный рывок в сторону начальника городской полиции Соликовского. Крепко вцепившись в предателя-изверга, Володя потащил его к шурфу с возгласом:

— Хоть один паразит пойдет с нами! — у шурфа возникла борьба. Перепуганный насмерть Соликовский не в силах был сопротивляться. Казалось, еще мгновение, и оба исчезнут в зияющей пропасти. Подскочивший на помощь Соликовскому предатель Родины следователь Захаров выстрелил Володе в голову.

Последняя группа членов «Молодой гвардии» была казнена 31 января 1943 года. Среди них был Сережа Тюленин. Всего в шахтном шурфе погиб 71 молодогвардеец.

Бежать из-под расстрела удалось одному молодогвардейцу А. Ковалеву. Это было 31 января. На казнь везли последних восемь арестованных. Руки у всех были связаны телефонным проводом. В пути Анатолию удалось развязать руки. Незаметно от конвоиров он помог освободить руки и М. Григорьеву. Почти у самого шурфа оба стремительно спрыгнули с саней и бросились бежать в разные направления. Вслед беглецам раздались выстрелы. Миша Григорьев был сражен наповал. Толе Ковалеву удалось скрыться. Однако оставаться в городе долго ему было нельзя. Поэтому, покинув Краснодон, А. Ковалев ушел за пределы Краснодонского района и… пропал без вести.

Трагически сложилась судьба Олега Кошевого и Любы Шевцовой.

Когда в Краснодоне начались аресты, Олег Кошевой вместе с Сергеем Тюлениным, Валей Борц, Ольгой и Ниной Иванцовыми (двоюродные сестры) покинули город и пытались перейти линию фронта. После неудачи Кошевой возвратился в Краснодон, но снова был вынужден уйти. В Бокове-Антрацит Олег был выдан фашистам бывшим кулаком. Под конвоем его привели в Ровеньки, находящиеся в шестидесяти километрах от города Краснодона.

Любу Шевцову держали в Краснодоне до 31 января, откуда вместе с молодогвардейцами Виктором Субботиным, Дмитрием Огурцовым, Семеном Остапенко доставили в окружную жандармерию города Ровеньки. После страшных пыток 9 февраля 1943 года Олег Кошевой, Любовь Шевцова, Виктор Субботин, Дмитрий Огурцов, Семен Остапенко были казнены.

Из всех членов «Молодой гвардии» в живых осталось лишь девять человек: Иван Туркенич, Василий Левашов, Анатолий Лопухов, Георгий Арутюнянц, Нина Иванцова, Радик Юркин, Валя Борц, Ольга Иванцова и Михаил Шищенко.

Вокруг Краснодона гитлеровцы поспешно возводили дополнительные оборонительные рубежи со множеством огневых позиций для артиллерии и пулеметов. Несмотря на упорное сопротивление противника, Красная Армия успешно продолжала осуществлять наступательную операцию.

14 февраля к утру наступила непривычная тишина. Наконец-то свершилось! В город Краснодон вошли советские воины. Был освобожден и поселок Краснодон. Со словами благодарности жители бросались навстречу своим освободителям. Они целовали, обнимали советских воинов, рассказывали им о зверствах гитлеровцев, гибели в застенках гестапо многих людей.

Анна Андреевна Старцева вместе с родителями молодогвардейцев поселка сразу же направилась в город Краснодон. Настороженно шли они к приземистому бараку у городского базара, все еще не теряя надежды застать живыми своих детей.

Но то, что они увидели, потрясло их: во дворе, в казематах барака — мертвая тишина, трупы расстрелянных… Среди убитых не было опознано ни одного молодогвардейца. Со стен закопченных и грязных камер своей свежей белизной, как кровоточащие раны, зияли поспешно нацарапанные последние слова казненных:

«Взят. Гуков. 2/I — 1943».

«Погибшие от рук фашистов 15.I.43 г. в 9 часов ночи».

В овале нарисованного сердца — фамилии первомайцев:

«Бондарева, Минаева, Громова, Самошина», «Смерть немецким оккупантам!», «Живые, отомстите за нас».

От барака люди вместе с воинами Красной Армии устремились к шурфу заброшенной шахты № 5. В этом людском потоке безутешного человеческого горя и слез находилась и мать Нины — Анна Андреевна Старцева. Предчувствуя недоброе, она медленно, поминутно останавливаясь, подходила к старой, заброшенной шахте. Ее поддерживали люди. У черного, зловещего шурфа уже шли работы.

Из пятидесятитрехметровой глубины поднимали наверх тела замученных молодогвардейцев. Трупы были настолько изуродованы, что сразу опознать их было невозможно. Родители своих детей узнавали по родинкам, волосам, одежде. Во все дни спасательных работ над шурфом шахты № 5 стоял раздирающий душу материнский плач.