Михаил Домогацких - Южнее реки Бенхай

— Главное — отразить атаку, закрепиться на занятых рубежах, а потом думать, что делать дальше. Вы проводили разведку или понадеялись, как другие, что Вьетконг ничего не заметит?

Генерал Томас был уверен, что его парни быстро сомнут противника, если войдут в соприкосновение с ним, не подозревал, что противник окажется хитрее. Он собрался что-то ответить на вопрос командующего базой, но тот, не дожидаясь, пока он соберется с духом, продолжил, видимо, старую мысль:

— Силы противника вряд ли превосходят наши, и поэтому они не смогут долго удерживать инициативу. На его стороне внезапность и привычка уверенно действовать ночью, что и вызвало растерянность в наших рядах. Думаю, что к концу дня наши офицеры преодолеют неуверенность, вызванную неожиданным нападением, и поведут бой более грамотно и уверенно.

Щелкнул микрофон рации. Послышался чуть искаженный голос, по которому генерал Томас узнал своего начальника штаба.

— Господин генерал, — докладывал он, — на участках воздушно-десантной дивизии положение восстановлено. Атаки противника отбиты, но напряженность сохраняется.

— Спасибо, полковник, — сказал Райтсайд, — мы не сомневались, что десантники быстрее всех наведут порядок в своей обороне. Генерал Томас присутствует у меня на совещании. Думаю, что мы совместно выработаем оптимальный вариант действий. Надо сделать все, чтобы не повторилось того, что произошло ночью. Предупредите всех офицеров, подготовиться к возможному повторному нападению. Усильте наблюдение за противником.

К вечеру первого дня объединенные американо-сайгонские войска действительно справились с положением и в некоторых местах даже перешли сами в наступление, но развивать его не решились, боясь новых неожиданных ударов.

Ночь прошла спокойно, а с утра возобновилась перестрелка, которая не приносила никому ни особого вреда, ни позиционного выигрыша.

Уэстморленд, узнав о неожиданном нападении Вьетконга, сорвавшем план наступления, который он утвердил, был раздражен. «Ну, хорошо, — рассуждал он сам с собой, — противник мог действовать по своему плану в узко ограниченном секторе, но чтобы так, на всем участке фронта предпринять массированную атаку, ожидать было невозможно. Значит, разведка подвела снова». Его раздражение усиливалось, ведь он доложил Макнамаре, что лично принял участие в разработке плана деблокирования базы. Больше всего он корил себя за то, что точно сообщил дату начала его осуществления и делал предположение, что в течение десяти дней или максимум двух недель осада будет снята. «Теперь жди вопросов из Вашингтона, — думал он, — а что отвечать?»

Через две недели безуспешных боев он был вынужден сообщить, что наступление натолкнулось на невиданное сопротивление Вьетконга, который стянул в район базы свои главные силы и продолжает их наращивать. «Мы рассчитываем перегруппировать подразделения, придать им дополнительные технические средства и овладеть инициативой, а потом и сломить противника». Но к концу месяца положение оставалось прежним. В мае силы освобождения, продолжая наращивать активность, предприняли несколько дерзких налетов. Часть подразделений, выделенных под командование Фам Ланя, напала на штаб воздушно-десантной дивизии и разгромила его. Разбив узел связи, захватив денные документы, крупную сумму денег и много оружия, атакующие отошли в горы. В Таконе партизаны обстреляли пункт оперативного управления генерала Томаса, совершили налет на штаб бригады. Постоянным вооруженным и психологическим атакам подвергались марионеточные войска. Бойды пропагандистских отрядов по работе среди войск противника, в которые входили представители мирного населения, проникали в расположение укрепленных районов и объясняли солдатам, на чьей стороне им следует воевать. За месяц боев из сай-гонских войск дезертировало шестнадцать тысяч человек.

В середине мая был совершен новый артиллерийский налет на базу. Под его прикрытием на ее территорию, пользуясь темнотой — теперь на базе действовал строгий приказ о соблюдении маскировки, — проникли диверсанты и подорвали электростанцию, воздухозаборники системы кондиционирования воздуха в штабе. Магнитными минами было выведено из строя шесть самолетов и тринадцать вертолетов.

Генерал Райтсайд написал личное письмо президенту Джонсону и рассказал в нем всю правду о том, что происходит вокруг базы. Джонсон несколько раз прочитал письмо, а потом пригласил к себе министра обороны Макнамару, государственного секретаря Раска и нового директора ЦРУ Хэлмса.