Виктор Муратов - Перевал

— Насколько я понимаю, вы неплохо выполняете свои задачи в «Динстштелле», — вставил доктор Берк.

— Да, — согласился Николадзе. — Уже создаются легионы калмыцких и казачьих патриотов, заканчивается формирование грузинской группы «Штейнбауэр». Формируется часть особого назначения «Бергманн». Кстати, командир этой части, капитан Оберлендер, мой хороший знакомый. Он также вербует людей в лагерях для военнопленных. Но, надо признаться, дела идут не так успешно, как мы предполагали.

Николадзе встал, подошел к столу, налил себе в рюмку коньяку и вернулся за столик. У Кутипова уже давно была пустая рюмка, но он не решался проделать то же самое, боясь каким-нибудь неловким движением вызвать усмешки.

Усевшись в кресло, Николадзе не спеша сделал глоток, так же не спеша пошевелил губами, как бы дегустируя коньяк, еще помедлил и заговорил тоном старшего:

— Нам надо учесть, господа, одно немаловажное обстоятельство. В лагерях для военнопленных — далеко не рай. Из лагерей люди могут вербоваться от отчаяния, а некоторые — с целью сбежать при удобном случае. Переходя к нам из лагерей, они ничем не рискуют. Наоборот, понимают: чем быть замученным или умереть голодной смертью, лучше перейти на сторону германской армии, где оденут и накормят. Более стойкий материал — это добровольные перебежчики. Перебежчик-солдат — это другое дело. Он рискует получить пулю в спину, но он переходит к нам, потому что личная убежденность побеждает страх. А нам нужны люди, ненавидящие большевиков. Фюрер призывает нас вербовать главным образом перебежчиков. И в этом смысле вы, доктор Берк, можете оказать нам немалую услугу.

Доктор Берк заерзал в кресле. Это уж слишком. Этот грузинский князек ему диктует. Берку хотелось грубо оборвать Николадзе, поставить его на место. Но, помня, кто стоит за спиной Николадзе, он лишь заметил:

— У вас в «Динстштелле» такие силы! — и выразительно посмотрел в сторону Кутипова.

Николадзе понял намек доктора Берка.

— Господин Кутипов бывший красный командир, — продолжал он. — Ему известно, каким насилиям комиссаров подвергаются солдаты в Красной Армии. Его объект в основном лагеря для военнопленных, то есть чем он и занимался до сих пор. А вы, доктор Берк, — немец. Вы знаете Германию и ее прекрасную армию. Вам легче будет убеждать солдат и командиров Красной Армии в превосходстве армии великого фюрера. Вы сможете давать ценнейшую информацию о преимуществах «нового порядка» на освобожденных от большевиков территориях. Об этих преимуществах должны знать там, за линией фронта. С начала войны с большевиками мы распространили в районах позиций советских войск сотни миллионов листовок. Но этого мало, господа! Надо искать новые, более действенные методы пропаганды. Немецкая армия неумолимо движется к Кавказскому хребту. Там, за перевалами, грузины. Они не любят большевиков.

— Но ведь сам Сталин — грузин.

— Это еще ни о чем не говорит. Конечно, в Красной Армии есть несколько талантливых генералов — грузин и отважные солдаты — грузины, но они не совсем типичны для грузин в целом… Теперь грузины ждут прихода немцев.

— Возможно, возможно, — неохотно согласился доктор Берк, — но вы слишком давно покинули свою уродину. За эти годы Грузия…

— Годы не могут выветрить свободолюбивый дух грузин, их ненависть к большевикам.

— Возможно, вы правы. Но до перевалов еще надо пройти территорию, занятую казаками. А это русские люди. — Берк выразительно посмотрел в сторону Кутипова.

— Казаки? — переспросил Кутипов. — За казаков не беспокойтесь, у нас есть поводы ненавидеть большевиков.

— Конечно, Советы сейчас усиливают контрпропаганду, — продолжал Николадзе. — И мы это учитываем. Скоро на Кавказ приедет член ЦК «Народной партии горцев» князь Султан-Гирей. Он также подключится к нашей работе. Вы, доктор Берк, должны его помнить по двадцатому году.

— Бывший командир Дикой дивизии? Конечно помню.

— Вот и хорошо. Султан-Гирей мой хороший друг. Надеюсь, господа, все мы сработаемся. Коррекция всех действий будет осуществляться мною. Так угодно верховному командованию и лично рейхсминистру Розенбергу. Адрес моей резиденции будет известен завтра, а пока, дорогой доктор Берк, разрешите поблагодарить вас за гостеприимство.

Все встали, раскланялись.

— Вы, господин Кутипов, очевидно, не торопитесь, — обратился Николадзе к Борису Михайловичу и указал при этом недвусмысленно на стол, заставленный почти нетронутыми бутылками. — Только не увлекайтесь. Капитан Оберлендер вас ждет завтра утром.