Виктор Муратов - Перевал

Клаус вначале вроде бы одобрил такой гнев Штауфендорфа и его действия, хотя считал, что все же Шварц должен был предотвратить преступление. Но истинный смысл гнева Ганса Клаус разгадал, когда тот, вдаваясь в очередные мечтания об Индии, разоткровенничался:

— И здесь, на юге России, девочки неплохие. Рано созревают. До сих пор не могу простить этому Шварцу, в Отрадной такой товар проворонил, олух. Но ничего, доберемся до Индии… У всех этих кавказских женщин слишком развиты предрассудки. Здесь, на Кавказе, у каких-то народностей есть обычай: опозоренная девушка убегает в горы и там сжигает себя. — Ганс покачал головой. — Дуры! В Афганистане, Пакистане — тоже. Одним словом, мусульмане. А в Индии — индуизм, совсем другая религия. Слышишь, историк, я тебе когда-нибудь расскажу об индуизме. Вот доберемся до индианок…

— Очухался, свинья! — прервал воспоминания Клауса голос Ганса. Он поднял Степана и усадил на табурет.

— Начнем все сначала, уж извините, — заговорил генерал Хофер. — Вопрос тот же.

— Не знаю, — ответил Степан.

— Не знаю! Не знаю! Вы, офицер, не знаете, какие силы обороняют Лесную Щель? Не морочьте мне голову, я не ребенок. Вы подумайте, что вас ждет в плену. Сейчас я предлагаю вам шанс облегчить свою участь. — Генерал взял со стола карту и поднес ее Степану. — Вам хорошо знаком этот район?

— И что из этого?

— Укажите тропы, которыми можно пройти в обход Лесной Щели.

— Я вам уже говорил, что из меня не получится предатель.

Ганс подскочил к Рокотову, схватил костлявыми пальцами за подбородок и приподнял голову. Глядя в глаза Степана, закричал:

— Скажешь, русская свинья! Все скажешь! Иначе…

— Знаю, — усмехнулся Степан. — Расстреляете.

— Совершенно верно, шлепнем, как собаку. И сделает это… — Ганс посмотрел на генерала, перевел взгляд на Клауса. — Сделает это твой старый приятель. Я думаю, господин генерал, вы предоставите эту возможность Клаусу Берку? Да и Клаус, очевидно, не против. А, Клаус?

Клаус молчал, опустив голову.

— Видите, господин Рокотов, старый приятель согласен вас шлепнуть… Или все же укажете нам обходные пути?

— У меня нет приятелей среди фашистов, — ответил Степан. — А пути я бы с удовольствием указал вам… на тот свет. Впрочем, это ваш единственный путь.

Сильный удар снова свалил Рокотова на пол. Степан потерял сознание.

— Оставьте, Ганс, хватит, — не глядя на лежащего Рокотова, проговорил Хофер.

…Очнувшись, Степан почувствовал нестерпимую боль в ногах. Где он находится? Как закончился бой в лесу у Бычьего Лба? Степан приоткрыл глаза. Расплывчатые предметы постепенно приняли свои очертания: небольшая комната, чисто выбеленные стены, низкий потолок; за узкими окнами сумрачно: не то утро, не то вечер. Степан чуть повернул голову — в комнате еще две койки, застеленные серыми одеялами.

Он почувствовал, что кто-то сидит рядом, но ему трудно было повернуть голову.

— Кто здесь? — тихо спросил Степан.

— Не волнуйтесь. Сохраняйте спокойствие. Выслушайте меня. Утром вас снова будут допрашивать, потребуют указать обходные тропы. Я знаю, вы не согласитесь, и тогда вас расстреляют.

Степан узнал по голосу Клауса Берка.

— И это сделаете, конечно, вы. Хотя что можно ожидать от фашистов, кроме подлости!

— Это так, — к удивлению Степана, согласился Клаус. — Ходили в одной связке, спасали друг друга от смерти, и вот…

Клаус Берк узнал Степана Рокотова еще утром, когда генерал Хофер в первый раз посылал его в санитарную часть за русским командиром, и снова вспомнил не такое уж далекое довоенное время и альпинистский лагерь «Рот-фронт» в ущелье Хотю-Тау. Вспомнил Клаус и грозную ночь недалеко от ледника, где под утро уснули они со Степаном, прижавшись спиной друг к другу и, как говорят альпинисты, укрывшись веревкой. И нежный цветок горного рододендрона…

— Вы помните ту девушку… Олю? — спросил Клаус. — Где она сейчас?

— Уйдите прочь! — Степан закрыл глаза, в бессильной злобе закусил губу.

— Сейчас вы пойдете со мной, — неожиданно даже для самого себя проговорил Клаус.

— Напрасно стараетесь. Можете допрашивать здесь. Все равно ничего не скажу.

— Я это знаю, но вы пойдете со мной.

— Спектакль с расстрелом за попытку к бегству? — усмехнулся Степан.

— Не валяйте дурака. Вас расстреляют без всякого спектакля… Вам надо пройти хотя бы метров сто. Дальше я вас понесу на себе.

— Тогда я ничего не понимаю.

— Сейчас не время для объяснений. Вставайте.