Коллетив авторов (под редакцией Г. И. Василенко) - Окопники

— Вам бы, товарищ капитан, служить где‑нибудь в штабе, — высказал свое мнение Саук.

— Я всего — навсего командир пулеметной роты, — возразил Новиков, — по забросайте меня камнями, если мой прогноз не сбудется.

Он ушел. До полного рассвета я еще успел вздремнуть на дне нашего глубокого и узкого окопа. Когда рассвело, с неудовольствием обнаружил, что вокруг все черно ог разбросанной нами земли, и редкий бурьян сильно втоптан. Позади виднелись мелкие окопчики стрелков. Впереди — густые заросли. и узкая полоска воды. Да, рискованно было ночевать здесь…

Начали пристрелку. Противник пока молчал.

В полосе соседа слева я заметил какое‑то передвижение. До роты пехотинцев гуськом уходили к горизонту, в тыл немецкой обороны. В бинокль трудно было разглядеть, кто это. Позвонил комбату.

— Не сосед ли выдвигается вперед?

— Не может быть, чтобы сосед так далеко оторвался от нас, — возразил комбат. — Это фрицы. Ну‑ка, пусти парочку вдогонку!

Пока я произвел расчеты и выдал команду на огневые, меня кто‑то опередил. Облачка разрывов появились не

далеко от цели. Две наших мины разорвались поближе к ней. Никакой реакции! Пехота продолжает двигаться, как двигалась.

Докладываю об этом комбату.

— Все вижу сам, — отвечает он. — Прекрати огонь* Надо разобраться, а то еще своих перебьем.

В нашу сторону просвистели первые утренние снаряды немцев. Теперь противник начал пристрелку по нашему батальону орудиями среднего калибра. От разрыва одного из снарядов на пас с Сауком посыпалась земля. Значит, совсем рядом упал.

Пристрелка велась по всем правилам. До нарастающего свиста очередного снаряда я успевал встать, вскинуть бинокль и осмотреться.

— Неплохо, — сказал я Сауку.

— А впереди еще целый день, — с тоской откликнулся он. — Не унести нам отсюда ноги.

Прилетевший в этот миг снаряд был настолько неожиданным, что мы плюхнулись в окоп почти одновременно с разрывом. Теперь уже более крупные комья земли ударили по нашим спинам. В ушах зазвенело.

— Батарея немецкая совсем недалеко, хлопки выстрелов слышны, — отметил я.

Из‑за речки временами постреливал пулемет. Захлебывались автоматы, хлопали одиночные выстрелы снайперов. Все это, конечно, мешало нам вести наблюдение, выявлять цели.

Саук поставил перед собой задачу: во что бы то ни стало обнаружить пулемет и уничтожить его. А пока мы обстреливали вероятные цели — кусты на пригорке за речкой.

Тем временем противник начал обстрел нашего бугра. Дважды «сыгра’ш» шестиствольные минометы.

Саук уже не раз прощался с этим светом: сначала в шутку, потом всерьез. Предлагал даже покинуть окоп, отползти в сторону и там оборудовать новый НП. Это в Сауке говорил инстинкт самосохранения, он побуждал куда‑то идти, непременно искать безопасное место. Но такого места не было. Все‑таки наименьшей опасности мы подвергались, оставаясь в своем окопе. Я сказал об этом сержанту и посоветовал поприлежнее заняться поиском позиции вражеского пулемета.

Послышался резкий свист еще одного снаряда.

— Бывайте, увидимся!.. — крикнул Саук под трескучий разрыв, не успев даже присесть. Потянуло гарью. Заложило уши. Мы не сразу услышали писк зуммера. Когда я взял наконец телефонную трубку, комбат спросил с досадой:

— Оглохли вы там, что ли?!

— Пока не совсем.

— По склону, по кустам… Понял?

— Понял.

— Действуй!

Вместе с нами усилила обстрел позиций противника и полковая батарея. Саук опустился на дно окопа, стал грызть сухарь, запивая водой из фляги.

Покончив с сухарем, опять принялся искать пулемет.

— Присмотрись к краю кустов, которые ближе к нам, — подсказал я. — Что‑то там, по — моему, есть.

— Один момент… Точно! Копошатся. Двое. Даже в окоп не залезают. Вот гады!

— Что делают?

— Лежат за пулеметом…

Первая настоящая цель! Подаю команду на огневые позиции раты. Все восемь минометов одновременно выпустили по мине. Когда дым рассеялся, пулемета на прежнем месте уже не было.

— Смотрите, смотрите, двое с носилками бегут! — воскликнул сержант.

Еще восемь мни выпустила рота. На этот раз цель была накрыта с идеальной точностью. Вражеский пулемет замолк навсегда. А вот артиллерия немцев и их шестиствольные продолжали бить и по боевым порядкам батальона и по нашему НП. Снова и снова нам приходилось опускаться на дно окопа.

Так продолжалось до вечерних сумерек. Уже в конце нестерпимо длинного летнего фронтового дня осколком перебило провод, соединявший НП с огневыми позициями роты. Мы оказались, по существу, без дела.