Тамара Сычева - По зову сердца

Все вчерашнее сразу всплыло у меня в памяти. Я с удивлением продолжала смотреть на девушку. На ее аккуратной военной гимнастерке блестели орден Отечественной войны и несколько медалей. Так вот она какая! А я подумала вчера, что пустышка какая-нибудь, случайно сюда попала. Значит, тоже вояка.

— Девушка! — позвала я.

— Проснулись?

Отложив бумаги, она встала из-за стола и начала открывать в моей комнате ставни и вдруг, взглянув в мою сторону, громко расхохоталась.

— Что такое? — спросила я, с трудом протирая кулаком сонные глаза. — Что-нибудь случилось?

Девушка, видимо не в силах выговорить слово, без удержу смеялась. Потом, вытерев платочком слезы, показала пальцем на диван.

Взглянув на диван, я пришла в ужас. Вокруг меня и подо мной валялись кусочки колбасы, куриные крылышки, ножки индеек, печенье, конфеты и яблоки. За ночь все это измялось и превратилось в кашу.

Я сидела, онемев от стыда, не зная, куда деваться. А девушка вдруг выскочила из комнаты, и через минуту сюда вбежало человек шесть вчерашних фей, только уже, конечно, в военных гимнастерках. Обступив меня, они тоже принялись хохотать. Я закрыла пылающие щеки руками.

Скрипнула дверь, и вошла жена майора в погонах капитана медицинской службы. Взглянув на меня, она тоже улыбнулась, затем, повернувшись к девушкам, строго сказала:

— Что же вы смеетесь? Ничего особенного. Человек с передовой. Наверное, хотела гостинцев отнести своим товарищам, ну вот и… А виноваты в этом вы, цокотухи. Вчера за столом подзадоривали ее: «До дна, до дна!» Вот она и порастеряла свои гостинцы, — добродушно улыбнулась военврач. — Хорошо вам здесь при тылах воевать, — продолжала, обращаясь к девушкам, капитан. — А им там знаете как приходится на передовой! Как заладили эти дожди, так вы там, наверное, изголодались уже на сухарях да на концентратах, да, Сычева? — ласково спросила она меня.

— Да, — кивнула я, не поднимая глаз.

— Фронтовики народ дружный. Вам что, — продолжала военврач выговаривать девушкам. — Вы здесь в городе обжились, как дома. Платьев каких-то бальных понашили, туфель. Вчера вырядились, я так и ахнула. Стыдно мне было за вас, глупых. Я уж хотела заставить вас пойти переодеться, да майор заступился. Чтобы я больше таких вещей не видела!

— Хотелось хотя бы на один вечер забыть про эту проклятую войну, — насупившись, проговорила одна из девушек.

Другие пристыженно молчали.

— А это дело мы исправим, — сказала военврач, увидев, что я снова начинаю собирать в карманы рассыпанное на диване. — Ну-ка, — обратилась она к девушкам, — упаковать хороших подарков на передовую, сколько Сычева донесет.

— А нас здесь трое, — обрадовалась я.

— Вот и хорошо. Пойдемте к начальнику штаба, пусть он выпишет из нашего пайка.

И девушки вышли за капитаном.

Вскоре кудрявая блондиночка вернулась и снова села за свою машинку.

— Скажите, девушка, — тихо спросила я ее. — Я вчера никаких дел не натворила, после того как допила бокал? Ничего не помню.

Девушка опять засмеялась.

— Нет, ничего особенного. Вы сразу стали очень веселая и начали петь «Синий платочек» и «Как братья с фашистом дерутся жестоко». А потом стали плясать цыганочку.

— Какой ужас! — прошептала я.

— Почему? Вы очень хорошо плясали. А потом захотели спать, и капитан отвела вас сюда, в эту комнату.

— Хорошая она, видно, женщина, — сказала я.

— Конечно, — подтвердила девушка. — Мы ее все любим.

…Когда я на легковой машине подъезжала к офицерскому общежитию, лейтенанты в ожидании меня уже стояли на улице.

— Забирайте, — крикнула я им, показывая на мешок на заднем сиденье.

— Что это? — удивленно спросил Петя Осадчук.

— Гостинцы. Вы что, думали, что Сычева сама будет праздновать, а свой взвод без праздника оставит? Я и вас имела в виду, — подмигнула я ребятам.

— Вот это Тамара! — восхищенно протянули они, переглядываясь. — А пол-литра здесь найдется?

— Будьте спокойны!

По дороге я подробно рассказала лейтенантам обо всем случившемся вчера со мной. Они чуть не падали в грязь от хохота. Я рассказала им о замечательных девушках, фронтовых труженицах.

— Да, им там тоже нелегко, — кивнул Осадчук.

С нами вместе в часть пришел приказ о наступлении.

В эту ночь предстояло овладеть переправой. Устав от бездействия, люди обрадовались. Дело закипело. Саперы готовили понтоны, связисты — связь, а артиллеристы — боеприпасы.

Быстрая река в эту ночь казалась нам еще более быстрой и мрачной, но гвардейцы, умудренные богатым опытом в преодолении водных преград, быстро переправились через реку.