Александр Лобанцев: Косово 99

В этой книге нет давно вошедшей в моду критики какого-либо высокопоставленного российского политика. Это не политическая книга в прямом смысле этого слова, а я человек, а не «Моська» и мне не нужен «Слон», облаивая которого можно привлечь внимание к собственной персоне. Хоть я и Александр Сергеевич, но всё же не Пушкин и поэтому стиль моего письма не отличается идеальной стройностью. В этом смысле я уязвим для критики, но подобной критики я не боюсь, поскольку свято верю в то, что литературными критиками становятся писатели-неудачники. Боятся неудачников — не уважать самого себя. Я мог бы конечно подыскать профессионального редактора и «отшлифовать» эту книгу, но делать этого не стал специально, так как это полностью бы убило оригинальность моего рассказа. Как смог так и написал. За некоторую нестройность повествования приношу тебе, читатель, ещё одно извинение. Мотивы написания мною этой книги достаточно просты. Во-первых, я хочу немного заработать создав произведение в котором рассказывается об уникальном событии и участвовавших в нём людях, тем самым дав тебе читатель возможность и развлечься, и поразмышлять, и может даже подчерпнуть для себя что-то полезное. Причём событие, о котором я расскажу, не вымышленное, а абсолютно реальное. Во-вторых в книге будут высказаны ряд проблем которые беспокоят меня и при помощи своего произведения мне бы хотелось найти единомышленников. Что это за проблемы легко понять прочитав книгу, однако для того чтобы всё правильно понять нужно прочитать книгу до конца. Убедительно прошу не думать, что написав свою книгу я занимаюсь «поиском правды». Правду для себя я нашёл давно и для меня она заключается в том, чтобы жить в гармонии с природой и быть при этом хозяином своей земли. Смысл жизни человека для меня тоже очевиден. Для меня он заключается в том чтобы во-первых (самое главное) быть порядочным человеком и постараться никогда ни при каких обстоятельствах не опоганиться, а во-вторых получить от жизни максимум удовольствия. Всё просто и конкретно. В книге будет встречаться так называемая «ненормативная лексика» — как я уже говорил из песни слов не выкинешь, да и к тому же я считаю мат неотъемлемой частью великого русского языка. Русский мат при умелом употреблении не только не засоряет, но и наоборот, обогащает речь, делая её более красочной. Противникам мата скажу одно: постарайтесь хотя бы самим себе внятно объяснить, что плохого в том, чтобы вместо медицинских или юридических терминов пришедших к нам из латыни использовать традиционные старорусские названия частей тела и естественных физиологических процессов. Я часто разговаривал на эту тему с противниками мата и никто из них не смог толково и категорично обосновать недопустимость употребления матерных слов. Самым разумным был ответ о том, что применение мата не принято в обществе. В обществе принято делать много всяких гадостей, а вот называть вещи своими именами не принято. Я думаю по этому поводу комментарии излишни.

Разговоры среди нас о том, что мы, то есть российский миротворческий контингент в Боснии и Герцеговине, будем направлены в Косово и примем какое-то участие в происходящих там событиях появились сразу же после того как НАТО под предводительством США начало наносить ракетно-бомбовые удары по Сербии. Эти разговоры носили роль слухов и предположений, никакой точной утвердительной либо отрицательной информации официального характера командование до нас не доводило. Сам факт таких разговоров в общем-то никакого значения не имел поскольку такие разговоры велись бы в любом обществе в непосредственной близости от которого развивались события мирового масштаба, наше общество в этом смысле не было исключением.

Реальность и близость этих событий каждый из нас мог наблюдать своими глазами практически каждый день, не пользуясь при этом телевизором. Для примера приведу один запомнившийся мне на всю жизнь эпизод, случайным свидетелем которого я стал. Во второй половине дня, выполняя какую-то работу, я в компании нескольких других бойцов копошился в парке. Над нами, высоко в небе пролетал реактивный боевой самолёт, что само по себе ничего интересного из себя не представляло — их летало множество и летали они часто. Конечно же я не стал отвлекаться от своих забот и подымать взгляд к небу, но если бы я это сделал то увидел бы, что к прямому как стрела следу от самолёта приближался другой, ломаный как многоколенная молния след. Самолёт догоняла ракета ПВО. В следующую секунду в небе раздался мощный взрыв — ракета попала в самолёт. До нас докатился громкий гул взрыва и даже незначительное колебание воздуха вызванное взрывной волной — остаться равнодушным к происходящему теперь было нереально. Посмотрев вверх я сразу смог увидеть полную картину произошедшего, поскольку солнце не столь ярко светило и не слепило глаз. Ракетам ПВО необязательно точно попадать в цель, достаточно взорваться в непосредственной близости от объекта атаки так как самолёты и вертолёты не могут нести на себе очень прочной (а следовательно и тяжёлой) брони и в небе нет укрытий за которые можно спрятаться. Поражающие элементы которыми начинена ракета, её собственные осколки, взрывная волна повредят летательный аппарат даже если ракета взорвётся на определённом удалении от него, но в случае не слишком сильного повреждения у экипажа появляется шанс либо покинуть свою машину катапультировавшись, либо попытаться дотянуть до своего аэродрома и там благополучно сесть. У экипажа самолёта, сбитого над нами шанса на спасение не было — ракета или взорвалась совсем близко от самолёта или же вообще попала точно в него. Непосредственно момент попадания ракеты я конечно же не видел, я не следил за движением самолёта, зато я хорошо видел, что произошло в следующие доли секунды после этого: самолёт разорвало на две приблизительно равные по размеру части которые продолжая движение по удаляющейся от нас траектории упали за гору без последующих взрывов. В небе, на том месте где ракета поразила самолёт, осталось небольшое облако дыма, слабо заметные следы дыма отмечали последний путь обоих частей сбитого самолёта, сами же эти части падали на землю без видимого горения. Достаточно скоро дым почти рассеялся и лишь совсем мало заметное облачко отмечало место гибели боевой машины и его пилота.

Читать дальше