Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

Генрих положил на пепельницу недокуренную сигару и вынул из кармана новую.

«Пусть знает, что я часто опускаю руку в карман».

– Герр обер-лейтенант, кажется, нервничает? – в голосе Лемке слышится уже не ирония, а нескрываемая издёвка.

– Не нервничаю, а злюсь! – поправил Генрих.

– А не кажется ли вам странным, что офицер, немецкий офицер, прибыв на место взрыва, не взглянул на часы, хотя наверняка знал, что это немаловажная деталь.

– Я не ожидал, что буду единственным источником, из которого вы сможете черпать сведения о времени взрыва.

– О нет, у нас много источников! Значительно больше, чем вы думаете.

– Тем лучше для вас.

– А для вас?

– Не придирайтесь к словам.

– Документы! – гаркнул Лемке, стукнув по столу.

«Конец! Теперь самое время. Иначе можно опоздать».

Генрих, как и Лемке, поднялся с кресла, положил сигару на пепельницу и медленно расстегнул пуговицы мундира, чтобы достать документы.

«Если он станет их рассматривать – буду стрелять», решил он и сам удивился своему спокойствию.

Генрих вынул книжку и положил её на стол.

«Сейчас, когда он над ней наклонится…»

Но Лемке, взяв документы, не стал сразу их рассматривать. Они стояли лицом к лицу и, не скрывая бешенства, смотрели друг другу прямо в глаза.

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге появился тот самый лейтенант, который вышел из-за портьеры. Лемке вопросительно взглянул на него.

– Подтверждает! – Тихо доложил он.

«Ещё один кандидат в покойники… Придётся подождать, пока он пройдёт вперёд. Хотя, если действовать быстро…»

– Лейтенант Гольдринг, за что вы получили «Железный крест» второй степени?

– Не ваше дело!

«Теперь всё равно. Пусть этот лейтенант всё-таки подойдёт немножечко ближе. Тогда…»

– Проверьте документы, герр лейтенант, – сердито бросил Лемке и, не сводя глаз с Генриха, засунул руку в ящик.

«Неужели догадался и взял пистолет?» – ужаснулся Генрих.

Лейтенант подошёл к столу, взял документы Гольдринга и отошёл в сторону.

Генрих положил руку в карман. Лемке вздрогнул, весь напрягся. Гольдринг спокойно вытащил коробку сигар.

– Герр майор, герр майор! – в голосе лейтенанта слышались одновременно удивление и испуг.

– Что случилось? – Лемке на минуту отвернулся.

«Стрелять, немедленно стрелять». – Но что это с лейтенантом?

Лейтенант, проверявший документы, молча подал раскрытую книжку Гольдринга майору.

Там лежала фотография генерал-майора войск СС Бертгольда с надписью: «Генриху фон Гольдрингу от отца».

– Герр генерал-майор Бертгольд ваш отец?

Очевидно, выстрел был бы меньшей неожиданностью, нежели эта фотография.

– Это ваш отец? – повторил ошеломлённый Лемке.

– Прекратите комедию! – Гольдринг порывисто вскочил. Коробка с сигарами Лемке полетела в угол кабинета. – На каком основании вы будите меня среди ночи и более часа держите на допросе?

– Но, герр Гольдринг…

– Никаких «но»! Немедленно машину и отвезите меня в гостиницу. Завтра же Бертгольд узнает обо всём.

«Наступление, только наступление. Отчаянное, безудержное, как и подобает юному сыну гестаповского генерала»

– Но убитый оберст Гартнер был офицером по особым поручениям генерала Бертгольда, – пробормотал Лемке.

– Без вас знаю!

Генрих почувствовал, как безграничная, невыразимая радость заполнила всё его существо… А может, не стоит портить мёд дёгтем. Чёрт с ними, с этими остолопами!

– Но ведь мы не знали, – вмешался лейтенант.

– Рюмку коньяка! – Генрих упал в кресло. Ему казалось что ещё миг – и он громко, во весь голос расхохочется или запоёт свою любимую песню здесь, в кабинете гестаповского следователя. Он прикрыл ладонью глаза, чтобы они не выдали его радости.

– Герр барон, герр барон, – услышал он тихое и почтительное.

Генрих отвёл руку. Перед ним стоял лейтенант и держал в руках поднос, на нём стояла бутылка коньяка и несколько рюмок. Бутылка уже была начата.

«А они неплохой коньяк попивают!» – подумал Генрих, взглянув на этикетку.

Лейтенант налил, Генрих выпил залпом, потом вытащил коробку сигар и подал её лейтенанту. Тот схватил сигару так торопливо, что Генрих вынужден был стиснуть зубы, чтобы не рассмеяться. Лемке, перегнувшись через стол, тоже взял одну.

Все трое прикурили от зажигалки Генриха.

– Вот теперь, когда вы немного успокоились, герр обер-лейтенант фон Гольдринг…

«А давно ли я был для тебя просто Гольдрингом?..»

– …Вы поймите нас. Убивают такую персону, как оберст Гартнер, вы единственный, кто вышел из ресторана перед взрывом…