Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

Бертгольд снова налил рюмку.

– Если всё понятно – идите готовьтесь.

– Герр генерал, разрешите обратиться? – Штенгель хрипел, как простуженный.

– Есть какие-нибудь замечания?

– Замок принадлежит графине Рамони, моей невесте, и…

– Знаю, но я не могу из-за этого срывать такую важную операцию.

– В замке собраны драгоценные коллекции. Это приданое… Я прошу…

– Лес рубят – щепки летят, майор! Сейчас надо думать не о невесте! Берите пример с меня! В замке мой друг, старый граф Рамони. А я даже не предупреждаю его. Идите!

Деревянной походкой Штенгель направился к двери. Его мечта о богатстве, с которой он не расставался всю войну, ради которой был готов на всё, развеялась, как дым, и именно тогда, когда он был ближе всего к её осуществлению.

– А теперь, Генрих, давай отдохнём, ведь сегодня ночью спать не придётся, – предложил Бертгольд, сладко потягиваясь.

– Когда мы с вами выедем? – спросил Генрих.

– Немедленно после взрыва! Немедленно! Пусть Лемке и Штенгель заканчивают остальное! Наше дело будет сделано, и мы с тобой через какой нибудь час домчимся до швейцарской границы. Мой «хорх» умеет развивать скорость… А там отдых, спокойная жизнь! Хорошо всё-таки, что мы с тобой остались живы. Давай выпьем за наше будущее!

Генрих налил рюмку и заметил, что руки у него дрожат. Не ускользнуло это и от Бертгольда.

– У тебя дрожат руки?

– Если б война продлилась ещё год – два, я был бы спокоен, как и до сих пор, но сейчас, когда осталось ждать несколько часов…

Бертгольд рассмеялся.

– Должен признаться, что точно то же происходит и со мной. Только я умею лучше собой владеть…

Вдруг распахнулась дверь и в комнату вбежала Мария-Луиза.

– Синьор генерал! Прошу вас! Умоляю! Не делайте этого! Это всё, что у меня есть! Мария-Луиза в исступлении упала на колени перед Бертгольдом. На пороге появился, словно в воду опущенный, Штенгель.

– Что это значит? В чём дело? – нетерпеливо и раздражённо воскликнул Бертгольд.

Генрих подхватил Марию-Луизу под руки и насильно усадил в кресло. Графиня продолжала умолять:

– Заклинаю вас, генерал! Не разрушайте замок!

– Это вы сказали? – тихо спросил Бертгольд Штенгеля.

Тот не ответил.

Мария-Луиза разрыдалась. Генрих бросился к графину с водой. И в тот же миг за его спиной прозвучали два выстрела.

Мария-Луиза полулежала в кресле, широко раскинув руки. Штенгель упал как подкошенный. В комнату вбежали два эсэсовца.

– Заберите их! – брезгливо поморщившись, приказал генерал. – Пойдём в другую комнату, – спокойно предложил он Генриху.

Генерал вышел первым, он даже не забыл прихватить в спальню бутылку недопитого коньяка.

– Вы здесь, в Италии, все как-то очень уж мягкотелы! Неужели и ты стал таким, Генрих?

– Нет! У меня твёрдости хватит на двоих!

Лишь теперь Генрих выпил рюмку, налитую ему Бертгольдом. На этот раз рука его не дрожала.

– План придётся изменить. Позвони Лемке и сообщи, что обязанности Штенгеля после взрыва плотины я возлагаю на него. Замок беру на себя. После того как операция будет проведена, немедленно еду на плотину и встречаюсь с тобой.

В семь часов вечера Генрих собрался на плотину. Согласно приказанию Бертгольда он должен был принять на себя обязанности командира по её охране.

– Ты едешь один? – равнодушным тоном спросил Бертгольд.

– Да, денщик приготовляет всё в дорогу.

– Возьми одного автоматчика из моей охраны!

– Зачем? Дорога совершенно безопасна.

Бертгольд вышел из комнаты, ничего не сказав. Но через минуту вернулся в сопровождении великана эсэсовца.

– Он будет тебя сопровождать, – тоном приказа произнёс генерал.

Эсэсовец мрачно взглянул на Гольдринга, и Генриху вдруг показалось, что на него смотрит дог из кабинета Лемке в Бонвиле.

Не прошло и минуты, как Генрих уже ехал к плотине. Эсэсовец сидел рядом.

Тревожные мысли одолевали Генриха.

Сумел ли Курт предупредить Лидию? Успела ли она передать партизанам? Смогут ли гарибальдийцы своевременно принять меры? Неужели он сам ничем не сможет помочь несчастным людям, которые сегодня должны погибнуть, так и не дождавшись свободы?

Генрих уменьшил скорость. Ему хотелось собраться с мыслями, прежде чем он доедет до плотины.

Приблизительно в двух километрах от городка он заметил одинокую фигуру немецкого солдата с автоматом в руках. Солдат шёл от плотины в Кастель ла Фонте.

Генрих поехал ещё медленнее.

– Ехать быстрее! – тоном приказа бросил эсэсовец. Генрих рывком затормозил и остановил машину.