Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

– Вот вы и поможете мне перевоспитать его. Он испортил себе вкус, глядя на эту мещаночку! А Кубису она как раз под стать. Софья уравновесит его. Я завтра же заеду к ней, уговорю пригласить Кубиса и так распишу его, что она влюбится, даже не глядя.

На следующий день, собравшись на прогулку, графиня зашла к Генриху.

– Даю вам на сегодня отпуск. У нас с Софьей будет интимный женский разговор, вы помешаете нам.

– А не слишком ли вы форсируете события? – спросил Генрих.

– У меня правило: не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Я уверена, барон, что ваша невеста совершила непоправимую ошибку, не обвенчавшись с вами, сразу же после помолвки. Я не стала бы полагаться на вашу верность.

– Вы такого плохого мнения обо мне!

– Наоборот, хорошего. У одного писателя я вычитала чудесный афоризм. «Постоянство, – говорит он, – признак ограниченности». Поставьте вместо слова «постоянство» слово «верность». Я уверена, что вы найдёте кареокую итальянку, а у вашей Лоры – так, кажется, её зовут? – останется лишь подаренное вами обручальное кольцо… Кстати, почему вы не носите своего?

– Бросил куда-то в чемодан…

– Бедная Лора! – рассмеялась графиня.

В коридоре послышались быстрые шаги, кто-то постучал в дверь, и в комнату вошёл весёлый, возбуждённый Матини. Увидев графиню, он смутился.

– Простите, я постучал, но… растерянно извинялся он.

Графиня холодно кивнула головой и вышла.

– Как нехорошо вышло, я вошёл так неожиданно. Она, кажется обиделась?

– Её могли обидеть лишь твои извинения, подчёркивающие неловкость положения. Да ну её к чёрту! Лучше скажи, что с тобой? Ты прямо весь сияешь!

– Ещё бы! Всё кончилось отлично: акт о смерти Ментарочи написан и главный прозектор его подписал. А сам Ментарочи, вероятно, уже давно в горах. Генрих свистнул.

– Как это произошло? Когда?

– Он бежал на рассвете. Правда, немного раньше, чем ты советовал, но я воспользовался счастливым случаем: у прозектора было много вскрытий, и он подписывал документы, не очень вникая в их суть… Но что с тобой? Ты недоволен?

– Самое худшее, что ты мог сделать, это сейчас отпустить Ментарочи к партизанам!

– Но зачем же мы тогда забрали его из СС? Для того, чтобы выпустить? Ведь так?

– Я просил выпустить Ментарочи только после того, как я разрешу!

– Да какая разница! Как раз в это время выкопали братскую могилу и хоронили покойников…

– А завтра провокатор, раз уже выдавший Ментарочи, сообщит Лемке: Ментарочи, которого арестовало гестапо, снова в горах, жив, здоров! Лемке начнёт проверять, увидит акт о смерти, последовавшей во время операции…

– Боже, что я наделал! – Матини побледнел. – Какой же я идиот!

Генрих нервно зашагал по комнате. Матини, обхватив голову руками, неподвижно сидел на диване, уставившись в пол.

– Скажи точно, в котором часу ты его отпустил?

– На рассвете, часов в шесть. Я дал ему гражданскую одежду, немного денег, пистолет…

– Знаешь куда он пошёл?

– Нет!

– Условились о дальнейших встречах?

– Тоже нет. Он пожал руку… мы даже поцеловались, но ни слова друг другу не сказали.

Генрих снова зашагал по комнате, на ходу бросая отрывистые фразы.

– Положение хуже, чем ты предполагаешь. У Лемке акт о смерти, а человек жив. Кубис сошлётся на то, что мы его уговорили выдать арестованного. Я, ты и Лютц! Какой вывод сделает Лемке? Что есть организация, содействующая партизанам. Ведь нас трое…

– Я пойду к Лемке и всю вину возьму на себя. Скажу, что недоглядел, Ментарочи бежал, а я, боясь ответственности, спасая себя…

– Не говори глупостей! Дождаться почти конца войны и погибнуть из-за собственной неосторожности. Мы что-нибудь придумаем! Должны придумать! Нет такого положения, из которого не были бы выхода…

– Я тебе его предложил. Это единственный выход, который у нас есть.

– Ты когда-нибудь видел, как мелкие зверушки, загипнотизированные взглядом змеи, сами идут к ней в пасть? Вот твой выход! А мы найдём, должны найти что-то такое… Погоди, погоди, дай мне подумать немного… Знаешь что? Иди сейчас к Лютцу и предупреди его обо всём, а я тем временем проверю одну вещь… Возможно, это и будет выход! Только обещай – ни единого шага, не посоветовавшись со мной!

– Обещаю!

– Я позвоню Лютцу. А теперь не хочу терять времени, чем скорее мы что-нибудь решим…

Матини поднялся и направился к двери, но на пороге остановился, окинул Генриха печальным взглядом.

– Я так люблю тебя и Карла, и вот из-за меня…