Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

Миллер не ожидал Генриха и даже растерялся.

– Вижу, что помешал вам, но я лишь на минуточку: моей машины здесь нет, и если можно…

– Нет, нет, я так быстро не отпущу вас, великий дипломат! – запротестовал Миллер, пододвигая кресло Генриху. – Мы слишком редко видимся с вами в последнее время! Вы изменили мне вначале с Кубисом, – а теперь с этим Матини… – довольный своей остротой Миллер расхохотался и вдруг хитро прищурился. – К тому же я приготовил вам маленький сюрприз, пусть это будет моим новогодним подарком.

– И об этом сюрпризе вы вспомнили лишь через три недели после наступления нового года?

– Тысяча девятьсот сорок четвёртый год – год високосный, и его положено отмечать до двадцать девятого февраля, иначе он принесёт несчастье.

– Впервые слышу о такой примете…

– И всё-таки она есть. А я немного суеверен, как большинство людей моей профессии. Ведь нам приходится ходить по острию ножа. Во всяком случае с госпожой Фортуной надо обращаться вежливо, чтобы она не обошла своими дарами…

– Но при чём здесь я и сюрприз, который вы мне приготовили? Складываете свои приношения у ног богини судьбы?

– А я хочу её умилостивить, сделав доброе дело!

– Вот вы меня уже и заинтриговали, Ганс! Доброе дело и вы – как-то не сочетается…

– А услуги, которые я вам уже оказал? Забыли?

– Нет, не забыл! И даже надеюсь отблагодарить за всё вместе!

– Завидный у вас характер, Генрих! Никогда нельзя понять, говорите вы серьёзно или шутите. Иногда вы кажетесь мне человеком очень откровенным, беззаботным, а по временам совсем наоборот: скрытным и равнодушным ко всему и ко всем…

«Плохо! Если даже этот толстокожий Миллер начинает пускаться в психологические экскурсы…»

– Меня самого начинают волновать частые смены в моём настроении. Должно быть, устал, нервы… Вы думаете, мне мало стоила эта история с обменом заложников? Слышать, как эти плебеи хохочут и свистят тебе вслед, и не иметь права и возможности отплатить за обиду! Мне казалось, что в эту минуту все мои предки, все фон Гольдринги, до десятого колена включительно, перевернулись в своих гробах.

– А вы хотели бы встретиться с этими парламентёрами в другой обстановке? Хотя бы с одним из них?

– Смотря с каким, – осторожно ответил Генрих, стараясь понять, куда клонит его собеседник. Миллер поднялся и нажал кнопку звонка.

– Сядьте, пожалуйста, спиной к двери и не оглядывайтесь, пока я не скажу.

Генрих слышал, как вошёл дежурный и Миллер что-то прошептал ему на ухо. Дежурный исчез, а через несколько минут послышались чьи-то тяжёлые шаги и прерывистое дыхание.

– Посадите его там. Так… а теперь выйдите. Ну, барон, можете поздороваться с вашим старым знакомым!

Генрих стремительно повернулся и, надо сказать, опешил от неожиданности: перед ним сидел партизанский парламентёр со шрамом на щеке. Но в каком виде! Лицо покрыто синяками, одежда разорвана и окровавлена.

– Вижу, барон, что мой сюрприз произвёл на вас впечатление. Прошу знакомиться: парламентёр гарибальдийцев Антонио Ментарочи, – иронически представил Миллер. Дипломаты встречаются вновь. Правда, в необычных для дипломатов условиях. Но что поделаешь! Меняются времена, меняются и обстоятельства.

Партизан со шрамом насмешливо улыбнулся.

– Да, синьоры, меняются времена, меняются и обстоятельства. Рекомендую вам это хорошенько запомнить!

Лицо Миллера побагровело.

– Вывести его! – крикнул он дежурному.

Антонио Ментарочи увели.

– Признаться, Генрих, я разочарован. Я надеялся, что вас больше развлечёт эта встреча! Такой удобный случай поквитаться, отблагодарить за все неприятности, за неуважение.

– О, я не люблю чёрной работы! И целиком полагаюсь на вас и Кубиса! Но за сюрприз благодарен, даже очень. Жаль, что не захватил с собой коньяк, мы бы выпили по рюмочке за ваши успехи…

– У меня есть. И ради такого случая…

Миллер вытащил из шкафа начатую бутылку, налил две рюмки.

– За ваш талант, Ганс! Как вам удалось захватить этого Ментарочи? Не представляю, просто не представляю!

– У меня теперь сотни ушей и глаз…

«И среди них тот, с мохнатыми бровями», – подумал Генрих.

– За такой короткий срок так наладить агентуру! Тогда я отрекаюсь от предыдущего тоста и пью за ваш гений, гений разведчика! Знаете что? Давайте позовём Кубиса и втроём выпьем за ваши дальнейшие успехи, за…

– Некогда… – поморщился Миллер. – Надо по горячим следам кончать допрос этого дипломата. И я хочу сделать это сам, есть кое-какие обстоятельства, о которых Кубис не знает и которые мне необходимо выяснить. Тогда я смогу хорошенечко прижать этого Матини, с которым вы так неосторожно подружились.