Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

– В такие годы болеть – преступление, барон! Это неуважение к природе, которая на протяжении долгих тысячелетий отделывала своё лучшее творение – человека! – сказал он, здороваясь и внимательно всматриваясь в лицо своего пациента.

– Я не провинился перед матерью-природой, синьор Матини, – улыбнулся Генрих, – и, признаться, чувствую себя совершенно здоровым. Простите, что причинил вам лишние хлопоты, но мне очень хотелось познакомиться с вами! А теперь наказывайте или милуйте!

– Я предпочитаю помиловать! Знаете, у русских есть отличный писатель, Чехов; в одном из своих писем к брату он написал фразу, ставшую девизом моей жизни: «Лучше быть жертвой, чем палачом!»

– Вы знакомы с русской литературой? – удивился Генрих.

– Почему вас это так поразило? Я считаю её одной из самых значительных литератур мира. Скажу откровенно – даже самой значительной. Чтобы читать книги в оригиналах, я в своё время начал изучать русский язык. К сожалению, война прервала мои занятия, и теперь я начал забывать то, что знал.

– А если мы попробуем обновить ваши знания? – спросил Генрих по-русски. Теперь Матини широко открыл глаза.

– Как! Вы знаете русский язык?

– Я провёл в России всю юность.

– О, вы так заинтриговали меня, барон, что я чуть не позабыл о своих врачебных обязанностях. Разденьтесь, пожалуйста, я вас осмотрю. И если найду, что разговор вам не вреден, мы ещё побеседуем, конечно, если вы не возражаете.

– Но ведь я совершенно здоров!

Матини взял Генриха за руку и нащупал пульс.

– Мне не нравится ваш вид. Ну, конечно, как я и думал, пульс учащённый.

– Я сегодня получил очень тяжёлое для меня известие. Естественная реакция организма…

– Об этом уж разрешите судить мне, естественная она или неестественная.

Как ни протестовал Гольдринг, а Матини его осмотрел и остался недоволен состоянием нервной системы.

– Вам нужен отдых. Прежде всего отдых!

– Вы знаете, что при нынешних условиях это совершенно невозможная вещь.

– Глупости! При всех условиях человек может выкроить часик для себя и только для себя. А у вас здесь отличные условия: роскошный парк, под боком речка. Кстати, вы не рыболов? Здесь водятся чудесные форели! Ловля рыбы это тоже своего рода спорт, захватывающий человека. А если прибавить к этому, что рыбак всё время проводит на свежем воздухе, много движется – это уже создаёт целый комплекс, я бы сказал, лечебного характера. У меня есть один пациент, майор Штенгель, он почти каждое утро поднимается на рассвете и час, а то и два бегает по берегу реки, удит форель.

– Вы меня заинтересовали, синьор Матини. Я вырос у речки, и ловля рыбы моя давняя страсть. Но нужно знать места. Форель, я слышал, любит быстрину.

– Ну, это проще простого. Пойдёмте в парк, и я покажу вам, где всегда рыбачит Штенгель.

Генрих и Матини вышли в парк. Отсюда действительно хорошо был виден большой участок реки и ущелье, возле которого пенилась вода.

– Там просто сумасшедшее течение, и майору Штенгелю больше всего нравится именно это место.

Новые знакомые сели на выдолбленную в скале небольшую скамеечку и залюбовались пейзажем. Щедро залитая солнечным светом долина словно отдыхала среди гор. Издали казалось, что городок погрузился в дрёму. Как-то не верилось, что сейчас по его улицам шагают вооружённые люди, в одном из этих мирных домов рождаются страшные планы и не тихим покоем дышит всё вокруг, а угрозой. Вероятно, эта мысль одновременно промелькнула и у Генриха и у Матини. Они взглянули друг на друга и печально улыбнулись.

– Какой прекрасной могла быть жизнь! – задумчиво произнёс доктор.

– Какой прекрасной она будет, когда кончится война! – поправил его Генрих.

– А вы верите, что такой золотой век когда-нибудь наступит для человечества? – спросил Матини.

– Твёрдо в этом убеждён!

Ещё час просидели Генрих и Матини на скамейке, так как оба невольно увлеклись спором о роли человека в дальнейших судьбах мира. Матини придерживался мнения, что лишь личное совершенствование приведёт человечество к спасению. Генрих доказывал необходимость социальных изменений и активного вмешательства в окружающую жизнь. Несмотря на различие взглядов, они нашли общий язык, ибо события сегодняшнего дня оценивали одинаково.

– Жаль, что мы не познакомились с вами раньше, – сказал Матини, прощаясь. – Такие споры – отличная гимнастика для мозга, а то здесь начинаешь обрастать мохом.

– Я тоже жалею, что так получилось, – надо было не ждать случая, а просто позвонить вам. Единственное моё оправдание: я думал, что встречусь с вами у графа Рамони.