Андрей Дугинец - Искры под пеплом

— Да, это так, — невольно согласился Ефим. — Однако приближается.

— Чего ж мы тогда стоим? — спросил Василий.

— Не бойся. Идут не по твоему следу. По чужому, — сказал Михаил.

— Не чужие они мне! — взвизгнул Василии. Но зачем подставлять башку под шальную пулю?

— Для меня это пули не шальные! — отрезал Михаил. — Эти пули направлены в моих друзей. Да чего тут спорить! Можешь уходить на все четыре стороны, коли боишься. — И, глянув на остальных решительным командирским взглядом, Михаил громче бросил: — За мной!

Партизаны быстро пересекли продолговатую поляну, поросшую густой, некошенной в этом году травою, и укрылись в лесу за тремя огромными березами, росшими из одного гнезда.

— Пулемет! — скомандовал Михаил. — Десять метров вправо! Пристроиться за сосновым пнем.

— Есть пристроиться за сосновым пнем! — ответил пулеметчик.

Но командир остановил его и строго добавил:

— Стрелять только после меня. Я попробую первым выстрелом уложить пса, а уж потом все сразу ударим по фашистам. Ясно? Крой!

Когда все получили задание и заняли свои места, к командиру подошел северянин. Было видно, что он раскаивается.

— К пулеметчику! — не глянув ему в лицо, через плечо бросил командир.

— Есть к пулеметчику! — Василий с радостью побежал выполнять приказание.

— Ефим, — тихо обратился Михаил к сибиряку. — Стань за березой и тоже бери собаку на мушку.

— Что с тобой, Миша? — в тревоге спросил сибиряк, вставая справа и проверяя свою винтовку. — Собака ведь не медведь, и одной пули хватит.

— В том-то и дело, что собака, а не медведь, — озабоченно ответил Михаил. — Прыгает, рыскает — не угадаешь. К тому же и далековато, они ведь по той стороне идут.

— Миша! — шепнул Ефим и спрятался за стволом толстой березы. — Смотри, они!

Михаил и сам уже видел группу людей, быстро пробиравшихся по опушке с противоположной стороны поляны, по тому самому месту, откуда только что пришел и его отряд. Их было пятеро. Все в старой, заношенной красноармейской форме. Четверо несли на самодельных носилках раненого или убитого. Они с винтовками. И только пятый, шедший позади и все время тревожно оглядывавшийся, был с автоматом.

— Да-а… — тяжело вздохнул Михаил. — Им не отбиться с таким вооружением!

— Может, мы вместе с ними займем оборону, — высказал предложение Ефим.

— У них раненый. Пусть уходят. Мы сами… — Михаил замялся и уверенно закончил: — Сами разделаемся со всеми собаками.

— Смотря сколько этих двуногих собак! — качнул головой Ефим.

— Им покажется, что нас много, если начнут стрелять совсем не те, за кем они гонятся. Хорошо бы две винтовки перенести вперед, в конец поляны, и ударить в лоб. Пошли Ермачка и Сашу.

Ефим, несмотря на кажущуюся неповоротливость, очень быстро сбегал к дереву, за которым залегли два стрелка, и, передав приказание командира, вернулся.

— Хорошо бы переброситься словцом с ребятами, — с трудом переводя дыхание, кивнул Ефим на пятерку, которая уже прошла мимо, не подозревая о неожиданной поддержке.

— И сам думаю, — ответил Михаил, — да слышишь, скулит, сволота. Если бой не затянется, мы их догоним. А в случае чего ты один побежишь к ним на связь, уговоришься о встрече. Сам назначишь место. Только насчет численности отряда, ты… того… лучше приври. Может, перейдут к нам, их мало.

— А вдруг у них где-нибудь большой отряд?

— Ну, значит, мы к ним придадимся, — не задумываясь, ответил Михаил. — Это ж не позор. Особенно, если у них хороший командир. На вот, отнеси им стрептоцид, для ран хорошо. И бинт… — И, почему-то краснея, Михаил тут же пояснил, откуда все это у него. — Это мне Эля дала.

Понимая состояние друга, Ефим сразу переменил разговор. Он предложил весь запас еды передать незнакомым партизанам, так как им теперь нельзя появляться в селах, пока не пристроят раненого.

— Гу-аф! Аф! Аф! — вырвалось на поляну хриплое и остервенелое.

— И лает-то по-фашистски! — поднимая винтовку, промолвил Михаил.

Но не успел он взять пса на мушку, как раздался одиночный винтовочный выстрел. Михаил увидел, что это стрелял красноармеец, снявший винтовку с плеча одного из четверых товарищей, несших раненого.

Пес взвыл, но еще быстрее устремился по следу. Лаял он теперь не так громко, но еще злее, еще оголтелее. Теперь его снова не было видно. Он бежал по лесу.

«Умно уходят ребята! — оценил Михаил. — На поляну выходили специально, чтоб своим следом выманить собаку на открытое место и убить. Жаль, промазал стрелок».