В. Подзимек - На всю жизнь (повести)

— Да. Человек получил или избыток доверия, или избыток наказания. У таких, как Бартоничек, все совершенно ясно. Так называемый школьный случай. Хуже с рецидивистами. Там определить пропорции довольно трудно. Если подойти формально, то можно сказать, что, чем больше человек наследил, тем сильнее его следует наказать и тем меньше он заслуживает доверия. Но сделать это не так просто. Большую роль играют натура человека, обстановка, в которой он находился в заключении, и целый ряд других причин.

— Вам нужно было бы об этом написать. Обобщить опыт. Это чрезвычайно интересно и для многих поучительно, — сказал я с небольшой иронией.

— Десатник Зима думает так вполне серьезно, хотя я считаю, что это неразумно. Кому-то не понравится, а ему придется отвечать.

Я подумал, что на Зиму следовало бы обратить побольше внимания.

— Товарищ поручик, я хотел бы с вами поговорить не только о Бартоничеке. Нужно одно дельце протащить, — резко сменил тему разговора Краса.

— Может, зайдем ко мне? — спросил я с приятным чувством, что ко мне начинают обращаться и такие величины, как Краса.

— Для меня было бы более удобным ближе к вечеру, — предложил Краса, и я согласился.

Вечером Краса действительно зашел ко мне, а то, о чем он попросил, оказалось очень своеобразным делом. Таким же своеобразным, как и сам надпоручик Краса.

— Свободник Ржезак, — сообщил он, едва успев сесть.

Я покопался в памяти:

— Твой старшина роты.

— Так точно. Я думаю, что это один из лучших старшин во всей армии, — продолжал Краса. — Какой у него во всем порядок! Когда он мне подает на подпись расчет суточного наряда и караула, или список увольняемых, или еще что-нибудь, я могу подписывать с закрытыми глазами. Я предложил повысить его в звании, но, вероятно, поспешил.

Я удивился, почему не может быть повышен в звании старшина, отлично выполняющий свои обязанности.

— Вчера мне звонили из штаба полка и спросили, знаю ли я, что мой отличный старшина до призыва в армию сидел за недостачу. Конечно, я стал утверждать, что здесь какая-то ошибка. Я бы такого человека не назначил на эту должность. Капитан из штаба полка решил все как следует проверить.

— А знаешь, как это дело обернется для тебя? Подтвердится, что твой парень и вправду сидел. Ты же наверняка все знал, когда назначал его на эту должность. А в полку на это не обратили внимания или подумали, что это твое дело. Но с воспитательной работой все это имеет очень мало общего. Потому что ты спекулируешь, обсуждаешь с солдатами учебные задания в кафе, а они потом из кожи лезут, чтобы выполнить все. Закрываешь глаза на проступки, о которых, как тебе кажется, наверху не узнают. Парня, за которым бегают девчата так, что он в одиночку боится выйти на улицу, но при этом, не считаясь со своим достоинством, может выпить две-три кружки пива со своим подчиненным солдатом и даже заплатить за него, а различные выходки, за которые человека можно отдать под суд, считает незначительной ерундой и тому подобное, — такого парня они признают. И держатся за него двумя руками. Ты играешь на их интересах, и пока тебе это удается. За тебя они готовы в огонь и воду. Но при всем этом такая твоя популярность не стоит и ломаного гроша. При первых же, серьезных испытаниях ты сразу же лишишься своего авторитета, потому что он построен на песке. А десатник Зима еще подыгрывает всему этому.

Минуту я помолчал.

Надпоручик Краса, лицо которого одновременно излучало удивление и неудовольствие, воспользовался моим молчанием:

— Но все же я…

— Знаю! — Я не дал ему закончить и при этом заметил, с каким напряжением он подыскивает корректные слова. Я не хотел заставлять его утруждаться понапрасну.

— Ты пришел попросить меня, чтобы я тебе в чем-то помог, а я вместо этого отчитываю тебя. Не сердись, я уже давно хотел об этом говорить с тобой, но никак не мог найти подходящего момента и, может быть, смелости. Ты все-таки старый, опытный командир, а я в политработе еще новичок. В чем нужна моя помощь, я знаю. Чтобы тебе не пришлось менять твоего старшину, когда все узнают, что он сидел. В этом на меня можешь рассчитывать! — Наверное, этим я очень удивил Красу.

— Здесь шла речь о спекуляции и тому подобном… — Краса не закончил предложение.

— Из всего сказанного я не беру назад ни одного слова. Когда ты выбирал этого парня на должность старшины, с твоей стороны это была спекуляция. Только сейчас мы еще не знаем — то, что он выполняет так хорошо свои обязанности, с его стороны тоже спекуляция, или он принял предложенный ему шанс, хочет стать другим и до самой смерти будет лезть из кожи, чтобы не вступить в противоречие с законом? Поэтому в этом я тебе обязательно помогу. Точнее говоря, ему, а не тебе.