Николай Осинин - Через все преграды

Солнце напекло спину. Гулко билось сердце в груди. Мальчик поднял голову и увидел Марию. Она шла к колодцу, который находился с другой стороны бани. Это у нее в руках повизгивало дужкой болтавшееся ведро. Проходя мимо строптивого пастуха, она даже не взглянула на него, что должно было означать высшую степень ненависти к нему.

Сережу удивляло, что девятилетнюю девочку заставляли таскать воду. В первый же день своего пребывания на хуторе он помог ей наносить полную кадку, что стояла во дворе. Но Марии нашлась другая, не менее тяжелая работа — поливать огород навозной жижей. Никого из домашних старик Яков без работы не оставлял ни на час.

Девочка скрылась за углом бани. У колодца зазвенела цепь, лязгнула защелка о дужку ведра, и несколько раз сухо курлыкнуло деревянное колесо, по которому скатывалась цепь. Слышно было, как ведро ударилось дном о воду. Потом колесико закурлыкало медленно и протяжно — ведро поднимали вверх.

Сережа встал, чтобы уйти с солнцепека, как вдруг его остановил жалобный вскрик, а за ним — шум быстро скользящей цепи и бухающийся всплеск воды в колодце.

«Ведро уронила!» — отметил он про себя. Едва так подумал, как глухой, прерывистый вопль заставил его метнуться к колодцу.

У низкого серого сруба — никого! Сережа взбежал на скользкие мокрые доски и заглянул в колодец. Вода была неглубоко, метрах в трех, и он сразу различил мелькнувшие на поверхности маленькие белые руки. На секунду показалась голова. Раздался стон, и снова все исчезло.

Сергей в отчаянии оглянулся: кругом ни души! Баня закрывала дом. Кто тут поможет? Лицо его перекосилось, как от физической боли. Он обежал зачем-то вокруг колодца и опять припал грудью к срубу. Мелькнула надежда, что утопающая схватится за цепь. Но Мария опять лишь на миг показалась на поверхности. Теперь она даже не крикнула, а только шумно взахлеб хватила горлом воздух.

Недолго думая, мальчик перекинул в колодец ногу и ухватился за цепь, прикрепленную наглухо одним концом к толстой дубовой рогатке с колесом. Обжигая ладони, скользнул вниз, пока до плеч не вошел в воду. Колючий обруч сдавил грудь.

— Ух-хх! — невольно вскрикнул он, втягивая и выдыхая воздух. От холода зашлось сердце, в тело вонзились тысячи острых игл.

Ноги не нащупали дна, а лишь задели за ведро. «Глубоко как!» Хотелось рывком выскочить из ледяных тисков. «Где она? Не успею… Не выберусь!.. Да где же она?» — мелькали обрывки мыслей.

В эту минуту холодная, костенеюще-цепкая рука впилась сзади в его шею, потом в волосы. Кашляя, захлебываясь и вскрикивая, обезумевшая Мария карабкалась на плечи. Она без памяти лезла вверх; пальцы ее рвали Сергею волосы, царапали щеки. Удержать ее он не мог. Только когда, несколько отдышавшись, она ухватилась за цепь и почувствовала твердую опору, в глазах появилось осмысленное выражение. Из ее груди вылетали слабые жалобные стоны, прерываемые приступами кашля.

— Держись за цепь! Держись, не отпускай! — приказал ей Сережа.

Быстрыми рывками он стал подтягиваться вверх. Раз… другой… третий. Руки слабели с каждой секундой, пальцы ныли, с трудом сжимая холодные звенья; мокрые ноги скользили по цепи, нисколько не помогая рукам. «Неужели сорвусь? — испуганно подумал парнишка, чувствуя, как онемевшие пальцы начинают сползать вниз. — Нет! Нельзя, нельзя! Совсем немного осталось!» И он, стиснув зубы, напрягая последние силы, подтягивал вверх еще на несколько сантиметров трясущееся тело.

Раньше для него подняться по канату или цепи на три-четыре метра не представляло никакого труда. Теперь же, задыхающийся, мокрый, с дрожащими от слабости руками и ногами, он едва перевалился через край сруба.

— Помогите!.. Помогите!.. — позвал он, но слабый голос потерялся в кустах.

Помощи ждать было некогда: Мария замерзала в холодной воде. Несколько отдышавшись, Сергей уперся ногой в сруб и стал поднимать девочку и ведро с водой.

Дрожа каждым мускулом, он упрямо тащил цепь, а побледневшие непослушные руки, безнадежно, звено за звеном, теряли ее. На боль Сережа не обращал внимания — он преодолевал ее. Но заставить онемевшие пальцы сжиматься сильнее не мог: они уже не подчинялись ему. Это был предел.

Когда над срубом показалась наконец знакомая голова с прилипшими на лбу белыми прядками волос, силы совсем оставили его. Помогла Мария сама. Привстав из ведра, она навалилась на сруб грудью. Сережа дотянулся до ее платья и волоком потащил через край колодца. Ведро с водой полетело вниз, а дети повалились на землю.