Александр Лысёв - Погибаю, но не сдаюсь! Разведгруппа принимает неравный бой

– Кланяется, сука, – обронил себе под нос Куценко, которого товарищи насильно усадили на лавку в кузове. – А у самого небось сынки на восточном фронте…

– Брось, они тоже люди подневольные, – вставил кто-то реплику, пытаясь разрядить обстановку.

– Тоже?! – взвился сержант. – Ты меня с его сынками не ровняй! Я их в Россию не приглашал…

– Куценко! – прорычал лейтенант. – Под трибунал пойдешь!

– Ладно, все, замяли…

Заночевали на хуторе. Хутор, памятуя недавний печальный урок с засадой, когда погиб старшина, предварительно осмотрели с оружием на изготовку. Оказалось все чисто. Куценко застрелил в хлеву очередного поросенка. С мрачным видом демонстративно выволок его на середину двора, бросил и вызывающе поднял глаза на хозяина и хозяйку. Те все поняли правильно – через полчаса перед разведчиками был накрыт на открытой веранде ломившийся от угощений стол…

Утром продолжили движение в юго-западном направлении. Марков обводил на карте карандашом населенные пункты левого берега реки Дравы, которые они проезжали. Казалось, подполковник Ерохин был прав – разведка и вправду больше походила на прогулку. Где-то далеко севернее продолжали громыхать ожесточенные бои за Вену. Здесь же было тихо, и складывалось впечатление, что район вообще не занят никем. Встретили на марше батарею самоходчиков, укомплектованную легкими САУ-76. Командир батареи первый кинулся к Маркову с расспросами, куда они заехали и где соседи. Поделившись скудной информацией, которой располагал сам, Марков в заключение лишь пожал плечами и посоветовал:

– Держите связь по рации.

Комбат принялся горячо благодарить.

Продолжили движение. Обогнали несколько советских тыловых колонн. Как они вырвались вперед боевых частей – неизвестно. Майор-интендант упорно отказывался называть Маркову, к какой дивизии принадлежит его часть. Даже в чем-то заподозрил капитана и пригрозил ему арестом. Марков лишь отмахнулся, чем вызвал на одутловатом лице майора совершенно детскую обиду.

– Барахольщики сраные, – констатировал со смехом Фомичев из кузова «Опеля». – Устроили секретность!

Тихой сапой все выяснил Куценко. Переговорив с сержантами у одной из полуторок и чем-то с ними обменявшись, Куценко с довольным видом вернулся к своим. Назвал номер стоявшей перед ними воинской части и пройденный ею маршрут. Марков усмехнулся, объявил сержанту благодарность и, забравшись в кабину, сделал на карте необходимые отметки. Часа два потом ехали вообще по безлюдной горно-лесистой местности, держа оружие на изготовку. Лес становился все гуще. На повороте дороги, там, где заросли вплотную подходили к просеке, накренившись, стояла старенькая немецкая «тройка» в летней раскраске. С виду совершенно целая. Остановили грузовик в десятке метров от танка, осмотрели находку, соблюдая все меры предосторожности. Никого – ни живых, ни мертвых. Люки распахнуты настежь, в подбашенном отделении полный боекомплект и по щиколотку воды от прошедших дождей. Целая лужа набралась и на кресле механика-водителя. На полу – бесформенная куча промасленных тряпок. Вероятно, танк стоял, брошенный, не меньше недели. Подмятые им деревца уже начали распрямляться обратно. Марков приказал выслать за поворот дороги разведку. Вскоре один из посланных вперед солдат – им был Вася Бурцев – вернулся с возбужденным видом. Закричал Вася еще издалека, размахивая автоматом и оживленно жестикулируя:

– Товарищ капитан, пойдемте! Там такое…

Развернувшись цепью, все двинулись по дороге в указанном направлении. Фомичев чуть придержал вприпрыжку шагавшего рядом с ним Бурцева за локоть, произнес негромко:

– Ты не суетись, Васек…

И ободряюще подмигнул.

Перед ними открылась картина настоящего погрома. Два немецких грузовика «Опель-блиц», точно таких же, как и у них сейчас, стояли посреди дороги, изрешеченные пулями. От третьего грузовика остался один сгоревший остов. Под металлическими колесными дисками правой стороны с остатками оплавившейся резины зияла приличных размеров воронка. На ее дне поблескивала дождевая вода.

– Справа фаустом долбанули, – определил Клюев.

– Ага, – кивнул головой бродивший по обочине сержант Куценко. Носком сапога он нагреб целую кучу стреляных гильз. – Из «эмпэх» немецких лупили.

В радиусе пятидесяти метров обнаружился искореженный мотоцикл. Еще два мотоцикла с колясками были тут же спущены с дороги в неглубокий кювет. На одном – пулемет MG с погнутым стволом и еще ворох гильз, ковром устилавших дно коляски. Прижатая рамой, между мотоциклом и земляным откосом лежала фигура в длиннополом кожаном плаще.