Владимир Першанин - Морпехи против «белых волков» Гитлера

Потеряв голову от страха, не заметил, как уткнулся в мертвое тело одного из своих помощников. Утром он обещал им ордена и говорил, что туповатая десантура без опытного командира ничего сделать не сможет. Таким командиром Кулаев считал себя — десять классов, военно-морские курсы, член партии.

В помощника угодило не меньше семи-восьми пуль. Куртка и тельняшка насквозь пропитались кровью, рот с выбитыми зубами был жутко оскален, глаза открыты, по ним ползали какие-то мошки. А ведь рядом мог лежать сам Кулаев. Его передернуло от отвращения, к горлу подступила тошнота. Лихорадочно двигая локтями, орденоносец полез под защиту каменного гребня.

Над головой провыл снаряд, следом другой. Орудие подводной лодки открыло огонь. На склонах усилилась автоматная стрельба. Командир отряда Маркин вел запасную группу, которая застряла в густом стелющемся березняке и с трудом продиралась вниз. Автоматный огонь срезал двоих подводников, посланных капитаном, пулеметчик стрелял куда попало. Сильный встречный огонь заставил уцелевших немецких моряков отступить.

Кого-то догнали и закололи штыком. Пулеметчик, присев за камень, сменил ленту и продолжал вести огонь. Упал еще один десантник, но остановить атаку немцы были уже не в состоянии. Они торопились на пирс под защиту пушек подводной лодки. Добежали немногие. Пирс оказался пуст: стояли тележки с кислородными баллонами, валялся сварочный аппарат, замасленное тряпье, окровавленные бинты. Из группы прикрытия до лодки сумел добраться лишь раненый снайпер.

Пять-шесть уцелевших подводников застыли на пирсе. Они были без оружия. Первым к ним подбежал Фатеев и приказал поднять руки, опасаясь, что кто-то из отчаявшихся моряков может швырнуть гранату. О жестокости и садизме немецких подводников знали все. Вряд ли они рассчитывали на пощаду.

Девятнадцатилетние парни учились в первых же походах у старших камрадов беспощадности к врагам. Бывало, столпившись на верхней палубе (когда не было опасности авианалетов), они спорили, с какой по счету очереди пулеметчик потопит спасательную шлюпку.

– Пулемет перегрелся, — объявлял рыжий командир. — Остальных добивайте сами.

И добивали. Даже с удовольствием. Целясь в головы, которые раскалывались от попаданий разрывных пуль.

– Дайте мне! — кричал вчерашний студент из Берлина.

Стрелковых тренировок с подводниками проводилось немного. Студент бил длинными очередями, ствол подбрасывало вверх, пули летели мимо.

– Не так, — учил его боцман. — Гляди сюда.

Длинноствольный морской «люгер» медленно поднимался, зажатый твердой рукой. Треск выстрела, вспышка. Сдавленный крик и рваное отверстие от разрывной пули на месте глаза. Иногда швыряли гранаты, и тогда, после точного попадания, поверх жилета торчала уже не голова, а позвонки и раздробленные кости. Это не чернуха, а манера культурных немцев.

Не слишком много развлечений в море у подводников. Вот и придумывали кто во что горазд. Поэтому уцелевшие моряки с лодки У-174 так напряженно ожидали своей участи. Десантники мрачно рассматривали подводников, пальцы лежали на спусковых крючках автоматов. А у немецких моряков проносились мысли одна тоскливее другой. Хорошо, если просто расстреляют, а не станут вязать парами и бросать в воду. Смерть у этих парочек долгая и мучительная. Они барахтаются, глотают соленую воду и, обессилев, медленно тонут, делая последние попытки вынырнуть.

Русский офицер не допустит самосуда. Он не такой, как их бездушный рыжий капитан-подводник, бросивший своих подчиненных на произвол судьбы. Они ошибались. Вадим Аркадьевич Кулаев, одуревший от страха, водки, многочисленных смертей, бежал, размахивая небольшим пистолетом.

– Сволочи фашистские!

Он успел выстрелить несколько раз подряд, прежде чем Слава Фатеев выбил у него из рук оружие. У Кулаева был «вальтер» калибра 7,65 миллиметров, оружие маломощное. Его носят немецкие штабники и женщины-военнослужащие. Для боя этот пистолет мало пригоден. Поэтому, стреляя в упор, он успел тяжело ранить лишь одного пленного. Будь у Кулаева ТТ или «парабеллум», жертв было бы больше.

Славка оттащил старшего лейтенанта за шиворот, а подоспевший Маркин заорал:

– Пошел вон! Под трибунал отдам. Рябков, окажи помощь фрицу.

– Упустили подлодку, — кричал Кулаев, которого уводили под руки двое десантников. — Спецназ хренов!

С другой стороны горы ахнул взрыв, за ним второй. Там находилась «Касатка», последняя преграда на пути немецких подводников.