Владимир Першанин: Морпехи против «белых волков» Гитлера

Городок — деревянный, с двухэтажными, почерневшими от сырости домами. Подворья крыты тесом, а тротуар на центральной улице вымощен деревянными плахами.

Весна приходит сюда позже, но все же приходит. В один из первых теплых дней Славка вышел на прогулку. Сил хватило одолеть полсотни шагов и опуститься на лавочку. Хорошо дышалось прохладным весенним воздухом.

Отощал, осунулся Славка после пяти месяцев госпиталей и нескольких операций. Но самое тяжкое осталось позади. Когда отказывало пробитое легкое, задыхался, вскакивал с койки и, хрипя, жадно пытался дышать. Когда медсестры не давали спать ночами, боясь, что он не проснется, — большинство тяжелых умирают ночью.

Пережил смерть Маши Воробьевой, так и не узнав, что она была от него беременна. А кто знали об этом, Фатееву ничего не сказали. Ни к чему еще сильнее бередить раны.

Дошли до Мезени несколько писем от матери. Совсем сполз в овраг их ветхий домишко. Укрепляли его, забивая куски труб и всякие железяки. До возвращения Славки авось простоит. От Ольги, соседской девушки, привет. Надо ей тоже написать.

Пришло письмо от Николая Слободы и Антона Парфенова. Обоих наградили орденами Красного Знамени. Где-то бродит представление на главстаршину Фатеева. Наверное, затерялось, пока переводили из госпиталя в госпиталь, ну да бог с ним. Может, дойдет когда-нибудь.

Из «Онеги» мало кто остался. Уцелевших моряков свели в штурмовой взвод, а командиром назначили Антона Парфенова. Николай Слобода теперь замполит батальона и носит капитанские звездочки. Пишет, что послали запрос на Славку, если он, конечно, не против. Со своими веселее служить.

На крыльцо вышла санитарка и громко позвала обедать. Соседи по лавочке не спеша поднялись, позвали Фатеева:

– Пошли. Сегодня борщ и макароны по-флотски. Отъедайся, если к своим дружкам вернуться хочешь.

– Пошли, — отозвался Славка, поднимаясь с лавочки.